однако никаких доказательств она не имела. Оставалось и дальше строить теории, пока не возникнет возможность проверить их.
Так, слега пошатываясь, она добралась до тренировочного поля. Плотное кольцо просветлённых обступило со всех сторон небольшое дощатое возвышение, предназначенное для поединков и обнесённое хлипкой оградой. По одну сторону от этой импровизированной арены стояли старшие просветлённые школы Ли во главе с Лунху Ифэем. Затмевая собой само солнце, он открыто лучился самодовольством.
Стоило Цайхуа влиться в толпу, как со всех сторон на неё обрушился оглушительный гомон. Взволнованные просветлённые что-то кричали и устраивали мелкие потасовки. Иногда слышались чьи-то надрывные всхлипы, в раскалённом от полуденной жары воздухе стоял запах крови.
— Вот ты где! — появившаяся как нельзя кстати Юцин крепко схватила подругу и потащила её к полю боя. — Я тебя обыскалась уже!
Цайхуа с благодарностью улыбнулась, глядя на то, как цветочная фея уверенно расталкивает сгрудившихся зевак. На душе стало теплее. В конце концов, пока с ней остаются друзья, она может двигаться дальше.
— Я пропустила твоё испытание. Прости.
— Не страшно. Ты и так сто раз видела, как я возвращаю к жизни растения. Сегодня мне пришлось оживить мёртвое дерево. Ничего сверхъестественного.
Когда девушки добрались до ограды, площадку для боя огласил мощный голос Лунху Ифэя:
— Раз больше нет желающих испытать свою силу, я объявляю испытания…
— Стойте! — больше ни о чём не задумываясь, Цайхуа торопливо запрыгнула на возвышение и поклонилась. — Уважаемый наставник, я бы хотела пройти испытание.
Лунху Ифэй, не ожидавший её здесь увидеть, скривился, как от зубной боли. В чернильно-чёрных глазах вспыхнул недобрый огонь, однако Лу Цайхуа, полностью сконцентрировавшаяся на своих ощущениях, не заметила этого. Внутри всё скрутило от страха, сердце забилось с бешеной скоростью, отдаваясь в висках яростным стуком. Момент, которого она ждала целый год, наконец наступил!
— В таком случае, покажи, на что ты готова ради поступления в Ли. Справишься с моим учеником, и я приму тебя.
Если Лу Цайхуа и сохранила где-то в затаённых уголках души решимость, то когда на площадку вышел ученик Лунху Ифэя, от неё не осталось и капли. Нервно сглотнув, просветлённая наблюдала за тем, как огромный, крепко сложенный парень с усмешкой разминает запястья. И с этой ходячей горой мышц ей предстоит сражаться?! И дереву ясно, что он одним ударом отправит её в полёт до самых небес!
— За нанесённый вашему здоровью ущерб глава школы Ли ответственности не несёт. Подпишите согласие, — прощебетала на ухо незнакомая девушка, протягивая окончательно опешившей Лу Цайхуа золотую тушечницу и документ.
Цайхуа едва подавила истерический смех. Отказ от ответственности, значит? Этот достопочтенный глава действительно отвратителен!
Цвета вокруг сделались неестественно яркими, как в лихорадочном сне. Окунув дрожащий палец в чернильницу, она неуверенно приложила его к листу бумаги и снова скользнула по сопернику взглядом. Тот, словно почувствовав страх Цайхуа, расплылся в гадкой улыбке. От его мускулистого тела исходила опасность, в тёмных глазах плясали злые огни. Когда палец парня потянулся к тушечнице, девушка начала задыхаться от паники. Не столь важно уже, что она не вернётся домой в этом году. Больше всего на свете она боялась теперь расстаться с собственной жизнью. И если дело завершится только переломом костей, она обязательно вознесёт молитвы всем известным богам!
— Наставник Ифэй, не сочтите за наглость, — ко всеобщему удивлению на площадку запрыгнул Чэньсин. — В отличие от вашего ученика, я ни разу не принимал участия в испытаниях. Позвольте мне сделать это сейчас.
Не дожидаясь ответа, юноша первым сунул палец в чернильницу и уверенно приложил его к бумаге радом с отпечатком Лу Цайхуа. Толпа же, с нетерпением ожидавшая кровавого зрелища, взорвалась недовольными криками. Образ Чэньсина, не являвшегося горой чистых мышц, явно не вписывался в их представления о захватывающем бое, и многие начали расходиться. Однако те, кто знал, каким безжалостным он может быть в поединке, всё же остались.
— Да будет так, — скрипнул зубами Лунху Ифэй. — Объявляю бой на мечах!
Пытаться осознать происходящее Цайхуа уже не пыталась. Крепко сжав рукоять, она медленно вытащила из ножен клинок и неуверенно на него посмотрела. В отличие от духовного оружия Чэньсина, меча с узким чёрным клинком, её собственный меч не излучал светлой ци и до сих пор не подчинялся ей. При подобном раскладе Лу Цайхуа не победить.
— Сражайся, как умеешь, — будто прочитав её мысли, бросил Чэньсин. И просветлённая, сделав долгий и медленный вдох, заняла боевую позицию.
Это было похоже на танец. Стремительный, лёгкий и чувственный. Юноша в алом, двигаясь со скоростью молнии, почти не вкладывал ци в свои выпады. Девушка в чёрном уверенно отражала удары, не успевая перейти в нападение, но и не позволяя ранить себя. Сыпались во все стороны искры, солнце играло на лезвиях яркими бликами. Иногда, когда Чэньсин подходил к ней почти что вплотную, Лу Цайхуа кожей ощущала жар его тяжёлого дыхания. Когда он отдалялся, чтобы приготовиться к новой атаке, всё внутри трепетало от восторга и страха. Невольно любуясь высокой и изящной фигурой Чэньсина, она не могла не заметить спрятанных звёзд в его серых, стального оттенка глазах. Точно укрывшись завесой из туч, они продолжали сиять, привлекая своим загадочным светом.
Цайхуа бы хотела сражаться с ним вечно, но этому, увы, не суждено было сбыться. Совершенно внезапно, не выдержав боя с духовным оружием, её меч покрылся сеточкой трещин и разбился на тысячи мельчайших осколков. Сердце пропустило удар.
— Я…
Ещё не вполне понимая, что именно случилось прямо сейчас, Цайхуа взглянула на покрытые металлической пылью ладони и беспомощно пролепетала:
— Я проиграла, да?
— Бой не закончился, — отчеканил Чэньсин и отбросил в сторону меч.
Подняв руки перед лицом, он сделал несколько медленных выпадов. Девушка ответила на каждый из них и даже попыталась провести контратаку, но тело больше не слушалось. Движения стали неровными, колени начали мелко дрожать. Чэньсин быстро оценил её состояние и, нанося очередной весьма предсказуемый удар, попытался её подбодрить:
— Ну ты хотя бы научилась защищаться.
Лу Цайхуа вконец растерялась. Широко раскрыв глаза, она наблюдала за тем, как кулак юноши стремительно летит ей в лицо. Ещё два цуня, и её нос будет разбит. Пожалуй, в этот момент свершается карма: Чэньсин отплатит ей за тот внезапный прошлогодний удар, и душа его успокоится. Пусть будет так.
Заметив, что девушка встала, как вкопанная, и больше не предпринимает попыток блокировать его удары, Чэнсин резко замер. Так и не достигнув цели, кулак опустился.
А затем произошло нечто странное. Вверх по позвоночнику пробежал холодок, время будто бы замерло. Повинуясь охватившей её
