Книга Стеклянный меч - Виктория Авеярд

Я вздрагиваю. Тряпка, которую она мне подает, чистая, но по-прежнему пахнет кровью. Впрочем, чего я волнуюсь? Вся моя одежда в крови. Красная – разумеется, моя. Серебряная принадлежит другим. Эванжелине, Птолемусу, нимфу… всем тем, кто пытался убить нас на арене. Наверное, есть тут и кровь Кэла. Он чуть не умер там, на песке, избитый и израненный нашими несостоявшимися палачами. А теперь он сидит напротив и смотрит в пол, позволяя ранам медленно исцеляться самим собой. Я гляжу на один из многочисленных порезов у себя на руках (это постаралась Эванжелина). Он еще свежий и достаточно глубокий – наверное, останется шрам. Отчасти мне даже приятно. Эту неровную рану не уберут, как по волшебству, холодные пальцы целителя. Мы с Кэлом больше не в мире Серебряных, где кто-нибудь может с легкостью стереть наши честно заработанные шрамы. Мы сбежали. Ну или, по крайней мере, я сбежала. Цепи Кэла зримо напоминают о том, что он пленник.

Фарли слегка подталкивает меня, но ее прикосновение на удивление ласково.

– Закрой лицо, девочка-молния. Вот что им нужно.

В кои-то веки я делаю, что велят. Остальные следуют моему примеру и закрывают красными повязками рты и носы. Только Кэл остается с открытым лицом, но ненадолго. Он не сопротивляется, когда Фарли завязывает на нем маску. Теперь принц выглядит, как один из нас.

О, если бы.

Электрическое гудение воспламеняет мою кровь, напоминая о пульсирующем, скрипучем поезде подземки. Он неумолимо несет нас вперед, направляясь к городу, который некогда был гаванью. Поезд мчится, визжа колесами по древним рельсам, как быстр, пожирающий пространство. Я прислушиваюсь к скрежету металла – он отдается глубоко в костях, где угнездились холод и боль. Мои гнев и сила, которые проявились, там, на арене, кажутся далекими воспоминаниями – от них остались только мука и страх. Не могу даже вообразить, о чем сейчас думает Кэл. Он потерял все – все, что ему когда-либо было дорого. Отца, брата, королевство. Понятия не имею, как он сейчас держится и чего ему стоит сидеть неподвижно, лишь покачиваясь от движений поезда.

Не нужно объяснять причины спешки. Фарли и ее гвардейцы, напряженные, как пружина, служат достаточным объяснением. Мы спасаемся бегством.

Мэйвен уже проделал этот путь однажды – и он вернется. На сей раз с армией солдат, своей матерью и короной. Вчера он был принцем, сегодня стал королем. Я думала, что он мой друг, мой нареченный… теперь я знаю правду.

Некогда я доверяла ему. Теперь я научилась ненавидеть и бояться Мэйвена. Он погубил своего отца ради короны и подставил собственного брата. Он знает, что радиация, окружающая разрушенный город, – это ложь, фокус. Он знает, куда направляется поезд. Убежище, которое выстроила Фарли, перестало быть безопасным. Во всяком случае, для нас. «Для тебя».

Возможно, мы направляемся прямо в ловушку.

Меня крепко обхватывает чья-то рука. Шейд ощутил мою тревогу. По-прежнему не верится, что мой брат здесь, живой и, самое странное, такой же, как я. Одновременно Красный и Серебряный – сильнее тех и других.

– Я не позволю им снова отнять тебя, – бормочет он так тихо, что я едва слышу его слова. Очевидно, верность кому-либо за пределами Алой гвардии, даже родным, не приветствуется. – Обещаю.

Присутствие брата успокаивает меня и возвращает в прошлое, до того как Шейда призвали. Я вспоминаю дождливую весну, когда мы еще могли притворяться детьми. Тогда не было ничего, кроме грязи, родной деревни и нашей дурацкой манеры не думать о будущем. Теперь я только о нем и думаю, пытаясь понять, какую судьбу навлекли на нас мои поступки.

– И что мы теперь будем делать? – Я обращаюсь с вопросом к Фарли, но взглядом ищу Килорна.

Он стоит рядом с ней, словно верный страж, в окровавленных бинтах, стиснув зубы. С ума сойти, совсем недавно он был учеником рыбака. Как и Шейд, Килорн выглядит здесь неуместно. Призрак давних времен.

– Всегда есть от чего бежать, – отвечает Фарли, не сводя глаз с Кэла.

Она ожидает, что он будет бороться, сопротивляться, но он не делает ничего.

– Не оставляй Мэру, – приказывает она после долгого молчания, повернувшись к Шейду. Брат кивает, и его ладонь на моем плече тяжелеет. – Мы не можем ее потерять.

Я не генерал, не великий стратег, но логика Фарли ясна. Я – девочка-молния, живое электричество, небесный огонь в человеческом обличье. Люди знают, как меня зовут, как я выгляжу и на что способна. Я – ценна, я – могуча, и Мэйвен пойдет на что угодно, чтобы помешать мне нанести ответный удар. Понятия не имею, как мой брат сумеет защитить меня от чудовищного нового короля, пусть даже мы с Шейдом похожи, пусть он быстрее всех на свете. Но я должна верить, хоть это и кажется чудом. В конце концов, я повидала столько невозможных вещей. Еще один побег – сущие пустяки.

Щелчки затворов эхом разносятся по поезду: Алая гвардия готовится. Килорн придвигается ко мне, слегка покачиваясь. Его рука крепко сжимает винтовку, висящую на груди. Он опускает глаза и слегка смягчается, даже пытается ухмыльнуться, повеселить меня, но его ярко-зеленые глаза серьезны и полны страха.

Кэл, напротив, сидит тихо, почти безмятежно. Хотя ему как раз и есть чего бояться – он скован, окружен врагами, ненавидим собственным братом – держится принц спокойно. Неудивительно. Он прирожденный солдат. Война – это то, что Кэл понимает, а мы сейчас, несомненно, на войне.

– Надеюсь, ты не намерена сражаться, – говорит он, раскрыв рот впервые за долгое время. Кэл смотрит на меня, но его резкие слова обращены к Фарли. – Надеюсь, ты намерена бежать.

– Не трать силы, Серебряный, – отвечает та, расправив плечи. – Я знаю, что нам делать.

Я не в силах удержаться.

– Он тоже знает.

Взгляд, который Фарли устремляет на меня, полон пламени, но я видала и пострашнее. Я и бровью не веду.

– Кэл знает, как они дерутся. Он знает, каким образом они попытаются остановить нас. Используй его.

«Каково это, когда тебя используют?» Он бросил эти слова мне в лицо в тюрьме под Чашей Костей, и в ту минуту я хотела умереть. А теперь боль еле ощутима.

Фарли молчит, и Кэлу этого достаточно.

– У них есть драконы.

Килорн смеется.

– Серьезно?

– Я имею в виду самолеты, – отвечает Кэл, и его глаза искрятся отвращением. – Оранжевые крылья, серебряный корпус, один-единственный пилот. Легкая, маневренная машина, в самый раз для атаки на город. Каждый такой самолет несет четыре бомбы. Каждая эскадрилья – это сорок восемь снарядов, от которых вам придется увернуться, плюс легкое вооружение. Вы справитесь?