— Да. Всего год тому назад в Хайпур явился Бог Индра.Три года назад нанес визит поддельный Кришна. Изо всей Небесной братии именноКришна Неутомимый вызывает у обслуживающего персонала наибольший ужас.Беспорядки растянулись на целый месяц, он сокрушил уйму мебели, лекаритрудились не покладая рук. А опустошение, которое он учинил в винных погребах икладовых! Но однажды ночью он заиграл на своей свирели — а услышав ее, ну какне простишь старому Кришне все что угодно. Но той ночью мы не услышали истинноймагии, ибо есть лишь один истинный Кришна — темный и волосатый, с налитымикровью пылающими глазами. Этот же, все разгромив, танцевал на столах; что домузыки, то она оставляла желать лучшего.
— Заплатил ли он за причиненный урон чем-либо, кромепесен?
Она рассмеялась.
— Ладно-ладно, Яма. Не будем задавать друг другуриторические вопросы. Он пыхнул дымом.
— Сурья, солнце, уже почти окружен, — сказалаРатри, выглянув из-под навеса, — и Индра убивает дракона. Вот-вот хлынетливень.
Монастырь покрыла серая пелена. Ветер усиливался, и постенам заплясали капли дождя. Как расшитый бисером полог, дождь прикрылоткрытую сторону террасы.
Яма подлил чаю. Ратри взяла очередную пастилку.
Так пробирался по лесу. Он перепрыгивал с дерева на дерево,с ветки на ветку, не теряя из виду петлявшую внизу тропинку. Мех его намок, иболистья обрушивали на него по ходу дела микроливень росинок. За спиной у негоклубились тучи, но утреннее солнце еще сияло на востоке, и в егокрасно-золотистых лучах лес превращался в феерию красок. Вокруг, в сплетенииветвей, лиан, листьев, травы, стеной поднимавшихся по обе стороны тропинки,распевали птицы, и их пение сливалось в единый хор. Листву пошевеливал ветерок.Тропинка внизу вдруг резко свернула в сторону и, вынырнув на поляну, на нейпотерялась. Так соскочил на землю и продолжил свой путь пешком, пока тропинкавновь не юркнула в лес и он не смог опять вернуться на деревья. Теперь, как онотметил, его вожатая, постепенно меняя свое направление, вилась более или менеепараллельно горному хребту. Вдалеке заворчал гром, и чуть погодя Так ощутилновое, холодное дуновение ветра. Раскачавшись на ветке, как на трамплине, онперелетел на соседнее дерево — прямо сквозь усеянную сверкающими каплями росыпаутину, вспугнутые им птицы отхлынули вопящей волной ярчайшего оперения.Тропинка по-прежнему льнула к горам и обернулась уже в обратном направлении.Время от времени она натыкалась на другие, крепко утоптанные, желтые тропинки,пересекала их, расходилась, подчас разветвлялась, и Таку приходилось спускатьсяс деревьев на землю и изучать отметины на ее поверхности. Да, Сэм свернулздесь; Сэм остановился попить у этого родника — вот здесь, где оранжевые грибывымахали выше человеческого роста и готовы были укрыть от дождя целую компанию;Сэм подобрал на дороге вон ту ветку; здесь он остановился застегнуть сандалию;здесь он прислонился к дереву, в котором явно обитала дриада…
Так прикинул, что отстает от своей добычи примерно наполчаса, — вполне достаточно времени, чтобы добраться туда, куда хочешь, изаняться, чем только душа ни пожелает. Отблески зарниц сверкнули надвздымавшимися теперь уже прямо у него над головой горами. Опять заворчал гром.Тропинка прильнула к самому подножию гор, лес поредел, и Таку приходилосьвприпрыжку скакать среди высокой травы. Потом тропа начала упорно карабкаться вгору, с обеих сторон от нее появились все более и более величественные нагроможденияголых камней и скал. Но Сэм здесь прошел, и Так, стало быть, пройдет тоже.
Далеко над головой переливающийся цветочной пыльцой МостБогов исчезал под неуклонно накатывавшимся с востока валом туч. Сверкалимолнии, и, теперь уже ни секунды не раздумывая, за ними грохотал гром. Здесь,на открытом месте, ветер набрал силу, трава пригибалась под его напором, резкопохолодало.
На Така упали первые капли дождя, и он юркнул под укрытиекаменного гребня, который следовал вдоль тропы как неширокая преграда, чуть,наудачу, наклоненная против дождя. Так продолжил свой путь у самого егооснования, а хляби небесные разверзлись, мир обесцветился, с неба исчезпоследний голубой лоскуток.
Море бушующего света разверзлось вдруг над головой и триждыпролилось потоками, которые безумным крещендо устремились вниз, чтобыразбрызнуться о каменный клык, криво чернеющий под ветром в четверти милидалее, вверх по склону.
Когда Так опять начал различать предметы вокруг себя, онувидел нечто непонятное. Словно каждая из обрушившихся на склон молний оставилакакую-то свою часть стоять, покачиваясь в сером воздухе, подрагивая отпульсации пламени, которому, казалось, не было дела до беспрестанно утюжившейсклон влаги.
Потом Так услышал смех — или же это был лишь отголосокпоследнего раската грома?
Нет, это был смешок — исполинский, сверхчеловеческий!
А чуть позже разнесся яростный вопль. Потом новая вспышка,еще раз загрохотало.
Еще одна огненная воронка раскачивалась позади каменногоклыка.
Минут пять Так отлеживался. Затем все повторилось — вопль,за ним три ослепительные вспышки и грохот.
Теперь там уже было семь огненных столпов.
Посмеет ли он приблизиться, подобраться к этим штуковинам,скрываясь по другую сторону от каменного клыка?
А если посмеет и сумеет, и если, как он чувствовал, тут былзамешан Сэм, что он сможет поделать, если даже и самому Просветленному не подсилу контролировать ситуацию?
Ответа он не знал, но обнаружил, что движется вперед,распластавшись в сырой траве, забирая все время влево.
Когда он был уже на полпути, это случилось опять, и десятьбашен громоздилось там теперь; красные, золотые, желтые, они отклонялись ивозвращались, отклонялись и возвращались, словно их основания пустили в скалыкорни.
Он скорчился там, промокший и дрожащий, пытаясь понять,достанет ли ему смелости, и убедился, что ее у него совсем немного. И тем неменее, он пополз дальше, пока не сумел добраться до странного этого места изаползти за клык.
Там можно было наконец выпрямиться, ибо вокруг высилосьмного большущих каменных глыб и валунов. Укрываясь за ними от возможноговзгляда снизу, он осторожно продвинулся вперед, не отрывая взгляда от клыка.
Там виднелось дупло. У самого его основания имелась сухая,неглубокая пещерка, а внутри нее были различимы две коленопреклоненные фигуры.Отшельники, погруженные в молитву? Неужели?
И тут оно случилось. Самая ужасная вспышка, какую он толькокогда-либо видывал, обрушилась на скалу — не мгновенно, не на один только миг.Словно огнеязыкий зверь лизал урча камень, вылизывал его быть может целыхполминуты.
Когда Так открыл глаза, он насчитал двадцать пылающих башен.
