вынесли и осуждённых выводили по одному. Димки не было. Я спросил у милиционера:
— Что Станкевичу?
— Вышка. А что же ещё?
Возвращались мы с Верой Николаевной пешком. Я вёл ее под руку и молчал. Молчала и она. У дома Вера Николаевна остановилась и поглядела в окно. Из окна на неё вопрошающими глазами смотрел Димкин отец. Вера Николаевна безнадёжно махнула рукой и повернулась ко мне.
— Что нам делать? Посоветуйте, Петя! Неужели…
— У вас деньги есть?
— Деньги? Милиция забрала все — и наши сбережения тоже. Вот если только библиотека…
— Продайте. Поезжайте в Москву и отдайте эти деньги тому, от кого зависит Димкина жизнь. Действуйте через адвокатов.
— Я попробую.
— Неужели вы…
— Ты хочешь спросить, знала ли я про Диму? Так?
— Да.
— Знала. Он обещал бросить, но не успел. Не могла же я донести на сына! Отец, по-моему, тоже догадывался, но молчал. О господи! За что?! Ладно… Спасибо за совет.
* * *
У меня настала пора экзаменов, и я с головой зарылся в книги. Экзаменаторы отнеслись ко мне снисходительно, так как явился я в гимнастёрке со всеми орденами и медалями.
Прошло время. Приговор суда изменили, и Димке дали десять лет.
Мы продали квартиру и уехали из этого города. Лет через пятнадцать, проезжая мимо родных мест, я завернул к дальним родственникам и, естественно, пришёл в наш тихий переулок. Все было так же, как и пятнадцать лет тому назад. И крыльцо, и окно, и дерево под окном. Я подошёл к Димкиному дому и постучал. Дверь открыла незнакомая женщина.
— Скажите, Станкевичи здесь живут?
— Нет. Здесь таких нет.
Из окна второго этажа высунулась какая-то старушка.
— Кого, вы говорите, вам надо?
— Вы давно здесь живёте?
— Я-то? Всю жизнь.
— Вы не скажете, Станкевичи куда отсюда уехали?
— А вам зачем? Вы кто им будете?
— Да я сосед ваш бывший. Я жил вон в том доме.
— А Станкевичи никуда не уезжали, они померли. Вначале отец от разрыва сердца, потом мать — неизвестно от чего, а сын их, Димка, из тюрьмы не вернулся.
Я тихо шёл по переулку. Остановился у сгнившего покосившегося крыльца Лёшки Дурова и осторожно присел. В памяти всплыли люди, чьи судьбы прошли перед моими глазами. И Лёшка со своими разбойничками, и Зина-Трёшка с огромными глазищами, и Козёл, и Димка. Я сидел и думал о том, что прошлое не выкинешь и какое бы оно ни было — оно есть. Хотя, честно говоря, многое мне было не ясно. Я всё не мог понять, как это сын обеспеченных родителей — и вдруг занялся грабежом… На этот вопрос, заданный прокурором на суде, Димка ответил, что не хотел висеть на шее у родителей. Хотел накопить денег, уехать в Одессу и начать новую жизнь. Может быть. А может, что-то и другое.
И еще мне хотелось бы понять, что означает этот сон, который стал частым моим гостем.
За мной гонятся. Появляется Зина-Трёшка и тащит меня по длинному коридору.
— Где ребята? — спрашиваю я.
— Кто?
— Лёшка.
— Там.
— А Циркач?
— Тоже там.
— А ты?
— И я там. И ты будешь там, только не сразу. Ты ещё потянешь…
Коридор кончился.
