— Это не может быть установка, — перебил его майор. — Простокто-то бесцельно крутил окуляр.
— Допустим, вы правы, — рассеянно произнес Мейсон, возвращаяокуляр на нулевую отметку. — Вот так. Теперь другое дело.
Сейчас можно было рассмотреть детали, которые раньшевиделись как бы в тумане. Кемпинг — кирпичные шашлычницы, столы, стулья… Заними сквозь деревья сиял бирюзовый океан.
— Там пляж? — спросил Мейсон.
— Нет, не пляж. Там место для серфинга.
— Оттуда через бинокль можно хорошо видеть ваш дом.
— Но бинокль здесь, наверху, — возразил майор.
— Вряд ли он единственный в мире, — усмехнулся Мейсон.
Майор нахмурился. Адвокат направил окуляры на движущийсяпредмет и увидел фигуру Пола Дрейка, медленно бредущего вдоль дорожки дляверховой езды. Мелкие, чуть судорожные шаги свидетельствовали о том, что дажекраткое пребывание в английском седле не прошло для него даром. Лошадь шла задетективом в поводу…
Глава 3
Мейсон немного подождал и, когда собственными глазамиувидел, как майор Уиннет вышел из дома и направился на конюшню, тихо открылдверь своей комнаты. Адвокат прошел по коридору до спальни Уиннетов, пересек ееи перелез через балкон…
Отверстие гнезда было очень мало, но он принялся расширятьего, аккуратно отламывая кусочки засохшей грязи большим и указательным пальцамиправой руки.
Внутри гнезда послышалось шуршание, затем в палец Мейсонаткнулся неокрепший клювик.
Ласточки-родители с пронзительными криками кружили вокругголовы адвоката. Иногда они стремительно ныряли вниз, как бы атакуя незваногопришельца. Но Мейсон, не обращая на них внимания, методично расширял отверстиегнезда. Нужно было, чтобы туда прошла его рука. Наконец пальцы ощутили нежныепушистые тельца, а под ними только выгнутое дугой дно…
Лицо Мейсона досадливо нахмурилось. Однако он продолжал,отодвинув птенцов к стене, осторожно ощупывать гнездо. Ага, выражение досадысменилось довольной улыбкой — кончики пальцев наткнулись на какой-то твердыйметаллический предмет. Когда Мейсон вытащил его наружу, в ярких лучах солнцазасияли изумруды и бриллианты великолепной броши. Перри Мейсон сунулдрагоценную находку в карман, спрыгнул на балкон — подальше от яростных нападокразгневанных ласточек — и вернулся в спальню.
Там, не теряя времени, он тщательно проверил все места, гдеможно было спрятать мелкие предметы. В стенном шкафу его внимание привлеккожаный чехол с дорогим охотничьим ружьем. Оба ствола его были с двух сторонзаткнуты промасленными тряпками.
Перочинным ножом адвокат вытащил одну из них, опустил ружьедулом вниз, и… на ладонь ему, как из рога изобилия, посыпались кольца, серьги,и выскользнуло даже бриллиантовое ожерелье. Мейсон заложил драгоценностиобратно в ствол и снова заткнул его промасленной тряпкой. Затем засунул ружье вчехол и поставил его на прежнее место.
Прежде чем покинуть апартаменты майора, он, прислонив ухо кдвери, постоял так с минуту-другую, удостоверившись в том, что все кругом тихо,открыл дверь и уверенной походкой направился к своей комнате.
Где-то на полпути у поворота в боковой коридор появиласьмиссис Виктория Уиннет. Горделиво и целеустремленно она направлялась прямо емунавстречу.
— Вы что-нибудь искали, мистер Мейсон? — ледяным тономспросила женщина.
Адвокат обезоруживающе улыбнулся:
— Нет, просто знакомился с домом.
Виктория Уиннет являла собой типичную леди минувшей эпохи:мешки под глазами, обвислая кожа, но при этом ухоженные и тщательно уложенныеволосы, в меру напудренное и со знанием дела накрашенное лицо. Все это говорилоо том, сколь большое значение придавала она своему внешнему виду. И если кэтому добавить властные манеры и некую царственность, то, как позже остроумнозаметила Делла Стрит, Виктория Уиннет напоминала «океанский лайнер, неторопливоплывущий к своему последнему причалу».
Даже если бы эта дама часами репетировала, готовясь строгоотчитать кого-либо, то ей не понадобилось бы менять свой обычный стильповедения.
— Если не ошибаюсь, мой сын хотел показать вам наш дом, —надменно произнесла она и пошла рядом с Мейсоном.
— Да, он уже показал, — с готовностью согласился Мейсон. — Ятут… просто гулял.
— Вы мистер Перри Мейсон, тот самый адвокат, не так ли?
— Совершенно верно.
— Наслышана о ваших делах и могу сделать вывод, что выспециализируетесь в основном на судебных процессах. Точнее, на делах обубийствах. Не так ли?
— О, мадам, я вел множество других дел, — запротестовалМейсон. — Просто дела об убийствах привлекают к себе больше вниманияобщественности.
— Ясно, — сказала пожилая дама тоном человека, которому,собственно, ничего не ясно.
— Неплохое тут у вас местечко, — как ни в чем не бывалозаметил Мейсон. — Особенно интересна смотровая комната наверху…
— Эта причуда моего покойного мужа. Он любил сидеть тамчасами… Кстати, совсем недавно, по-моему, я слышала, как кричали ласточки.
— Кажется, я тоже слышал, — охотно подтвердил Мейсон.
Виктория Уиннет бросила на него пронзительный взгляд.
— Мы стараемся не давать им сооружать здесь гнезда. Ноиногда садовнику не удается уследить за ними. В таких случаях мы не трогаемгнезд, пока птенцы не оперятся. От них чудовищно много шума, — продолжалапожилая дама. — С самого раннего утра. Надеюсь, ласточки не слишком васбеспокоят? Вы крепко спите, мистер Мейсон?
Они остановились на верхней площадке лестницы. Миссис Уиннетявно не собиралась спускаться, поэтому Мейсон прибег к самому простому способупрервать нежелательные расспросы.
— Мой друг Дрейк сейчас любуется вашими лошадьми, — сказалон, — и мне, если, конечно, мадам не возражает, хотелось бы присоединиться кнему.
Изобразив на лице ослепительную улыбку, адвокат стремительносбежал по лестнице, оставив даму в полном замешательстве по поводу стольнеожиданного окончания их беседы.
Глава 4
На улице секретарь адвоката Делла Стрит подала ему условныйсигнал и небрежной походкой направилась к подъездной дорожке, где стоялавтомобиль. Открыв дверцу, она села в него с правой стороны.
Мейсон тотчас же приблизился.
