прикидывая, о каких камнях его спрашивали.
– Так… стоят… или нет? – четко выговаривая каждое слово, медленно повторил Савелий.
– Есть и Волчьи…
Лицо Савелия сделалось серьезным; он задумчиво потер висок:
– А какие они?
Настя с грохотом опустила посуду на гальку:
– Говорят вам – не пойдет! Чего пристали к человеку!
Савелий метнул недовольный взгляд:
– Вас не спрашивают… Настя… – Он вновь повернулся к охотнику: – Какие они? Хотя бы сколько их?
– Два, – помедлив, выдавил Прохор. – С кедр высотой… И что с того?
Лицо Савелия засветилось довольством человека, услышавшего наконец что ожидал.
– Конечно же – два… – прошептал он и тут же громко добавил: – Значит, для начала дойдем до камней! Как это предложение?
Глаза охотника и Савелия встретились.
– Савелий Иванович! – не выдержал Павел, с возмущением наблюдавший, как безапелляционно, с чувством превосходства вели разговор заезжие охотники. – Почему бы вам не рассказать все-таки что вам известно? К чему такие секреты?
Савелий небрежно окинул его взглядом:
– А это не твоего ума дело, историк… – Ударение было намеренно сделано на последнем слове. Павел от неожиданности опешил. Он вымолвил с трудом, задыхаясь:
– Вам не кажется… что вы сейчас нахамили?
– Как вам не стыдно! – вскочила Даша. – А еще интеллигентный человек! Вы думаете, если в тайге – вам все дозволено? Да кто вы такие, чтобы…
Внезапно перед ней выросла фигура Семена.
– Погоди, Сеня… – придержал его Савелий. Голос москвича вдруг стал снисходительно насмешливым:
– Какая смелая… Ну, скажем, признаю… извиняюсь… – Он повернулся к деду: – А ребят все-таки надо отправить!
– Не твоя забота, Савелий Иванович! – спокойно ответил Прохор. – С ними пришел, с ними и уйду! А вот взять ли вас с собой – это я подумаю. И пока вы не убедили меня, что нужны.
Савелий усмехнулся:
– Понимаю… Хорошо – скажу. Но – чур! Скажу только, что скажу! А вы уж сами решайте… Согласны? – И, не дождавшись ответа, вздохнул. – Ладно, будем считать – согласны… Так вот… После этой ночи у меня есть все основания полагать, что то, что вы ищете, находится, вероятнее всего, у этих Волчьих камней. Это, простите, все!
Он ехидно хмыкнул.
– У-у, гиена! – не удержавшись, прорычал Трофим. – Ты мне сразу не понравился…
– Ты мне тоже! Ну, так как, Прохор Николаевич, идем?
Тут произошло неожиданное: Семен вдруг наклонился, подхватил лежащее у ног ружье и молниеносно навел ствол выше головы Прохора.
– Ты чего? – вскочил охотник. – Свихнулся, что ли?
– Отойди! – гробовым голосом резанул Семен. – Волки!
Все нервно обернулись: невдалеке, на возвышенности, за которой нависала собачья морда скалы, смотрели неподвижные глаза хищников.
– Деда, волки! – вскрикнула Настя.
– Во ч-черт!
Трофим от изумления попятился.
– В сторону! – прогремел над его ухом Семен и тут же, едва путники успели расступиться, по тайге пронеслось гулкое эхо выстрелов.
– Ты что творишь, холера! – набросился на стрелка Прохор. – Людей поубиваешь!
Путники растерянно водили глазами по опустевшему холму. Савелий неожиданно надул щеки и лопнул нервным смехом:
– Промахнулся, Сеня… Ей-богу, промахнулся! Вот вам и знак верный, Прохор Николаевич! Раз показались волки – у Волчьих камней и надо искать!
Глава 11
Часов в шесть утра, когда Круглов и Калюжный пришли в Николину избу, где располагался отряд, Прокопенко еще не было.
– И не ночевал? – угрюмо спросил Григорий стоявшего у крыльца часового – того самого Васильева, с которым он въезжал в деревню.
– Нет… – испуганно пролепетал чекист.
Григорий скользнул взглядом по лицу зама и вдруг взорвался:
– Вот гад! Увел все-таки девку, мерзавец! За блудом и о долге революционном забыл! – Лицо его исказилось, он хлопнул себя по бокам, словно ища кобуру, и прорычал: – Убью собаку! Не явится через пять минут – расстреляю!
Калюжный ткнул локтем командира и кивнул в сторону улицы:
– Кажется, не придется… торопится.
Круглов резко глянул через плечо на бегущий в предрассветной дымке силуэт, возмущенно задышал, раздувая ноздри, и, чтобы не дать волю нервам, отвернулся. Но сдержать себя не сумел. Как только раскрасневшийся Прокопенко подлетел к нему и, переведя дух, попытался что-то сказать, Круглов выхватил вдруг револьвер, с полуоборота ухватил парня за ворот шинели, развернулся, подтянул его к сверкающим очам и в мгновение ока воткнул в шею ствол.
– Убью, гаденыш! – прошипел он сквозь зубы. – Ты сюда зачем приехал? Девок портить?
– Вы что, Григорий Михайлович! – испуганно косясь на ствол и задыхаясь, прошептал Прокопенко. – И пальцем не тронул – гуляли только…
– Командир! – подал голос Калюжный. – Не годится так…
Круглов яростно засопел. Комвзвод, не смея шевельнуться, заморгал:
– И вообще… женюсь я на ней… вернусь только…
Ствол отпрянул от шеи: не сводя глаз с комвзвода, Круглов опустил револьвер, разжал кулак, сжимавший ворот комвзвода, и тот наконец выдохнул. Потер место, в которое только что утыкалась его смерть, и, запахивая дрожащими руками шинель, пробубнил:
– Лишку вы горяч, Григорий Михайлович, пристрелить ведь могли…
Круглов нервно вколотил револьвер в кобуру:
– И пристрелил бы… Тоська, как сестра мне, чтоб ты знал! За нее… И потом – я тебя за командира оставлял, а ты… – Григорий замахнулся.
– Так был я здесь ночью! Людей проверил, часовых, Пыреева к своим отправил… Вот и Васильев видел. Чего ж ты не сказал, дурень? – набросился Прокопенко на часового.
– Так не спрашивали ведь… – захлопал глазами Васильев.
– Не спрашивали! А меня через тебя чуть жизни не лишили!
– Хватит! – рявкнул Круглов. – Тебе, Прокопенко, мое революционное порицание на первый случай! За недобросовестное исполнение приказа! А ты, защитничек… – Он недовольно взглянул на Калюжного. – Короче, людей поднять, коней седлать! Выходим через час!
– На Собачью гору? По следу? – смущенно уточнил Павел.
– По следу… Дункеля, чтоб его!.. На Гнилуху!
* * *
Отряд выступил в семь утра – на часы Павел Калюжный посмотрел, как только раздалась команда Круглова. Выступили без лишнего шума, в утренней тишине, когда только начинало светать. Лишних глаз не было – деревня, казалось, еще спала. Только один мужик, куривший цигарку на крыльце, да пара баб, возившихся со скотом, проводили колонну всадников долгим взглядом, да в нескольких дворах лениво, скорее для порядка, побрехали на лошадей драные псы.
Они прошли по главной улице, тянувшейся вдоль всей деревни, вышли на противоположную околицу, спустились гуськом с крутого берега к реке и не спеша, вновь выстроившись в колонну по двое, растянулись по песчаному пляжу. Через некоторое время Круглов, намеренно не замечая идущего рядом комвзвода, бросил Калюжному:
– Пыреева ко мне покличь!
Калюжный обернулся и кивнул Прокопенко – выполняй! Тот придержал лошадь, выровнялся с первым рядом чекистов – неразлучными Свяцовым и Петрушиным, – и негромко скомандовал:
– Пыреев, к командиру!
Из строя отделился всадник, пришпорил
