— Ты сказал, что вам в Небесном Граде нужен садовник.
— Да, — подтвердил Брахма. — Уж не намерен литы обратиться к нам за работой?
— Не знаю, — сказал Сэм. — Может быть.
— Что означает — может быть и нет, — уточнил егособеседник.
— Да, может быть и нет, — согласился Сэм. —Что касается человеческого разума, то в былые дни не было этогоневразумительного перетягивания каната. Если кто-то из Первых желал возродиться— он платил за тело и его обслуживали.
— Мы живем уже не в былые дни. Сэм. На пороге новая эпоха.
— Можно — почти что — подумать, что вы стремитесьустранить всех Первых, которые не выстроились у вас за спиной.
— В пантеоне комнаты есть для многих, Сэм. Есть ниша идля тебя, если ты решишь заявить о своих на нее правах.
— А если нет?
— Тогда наводи справки о своем теле в Палате Кармы.
— А если я выбираю божественность?
— Мозг твой зондировать не будут. Хозяевам посоветуютобслужить тебя быстро и отменно. Будет послана летательная машина, чтобыдоставить тебя на Небеса.
— Все это наводит на некоторые размышления, —сказал Сэм. — Я люблю этот мир, хотя он и погряз в темноте средневековья.С другой стороны, любовь эта ничуть не поможет мне насладиться объектами моегожелания, если мне будет предписано умереть подлинной смертью или принять образобезьяны и скитаться в джунглях. Но не очень-то мне любо и то искусственноесовершенство, которое процветало на Небесах, когда я в последний раз посетилих. Подожди, будь любезен, чуть-чуть, я поразмышляю.
— В моих глазах твоя нерешительность является простонаглостью, — сказал Брахма. — Тебе только что сделали такоепредложение…
— Да-да, и в моих, наверное, она выглядела бы так же,если бы мы поменялись местами. Но если бы я был Богом, а ты — мною, ей-богу, ябы помолчал немного, пока человек принимает самое важное свое решениеза свою жизнь.
— Сэм, ты чудовищный торгаш! Кто еще заставлял бы меняждать, когда на чашу весов брошено его бессмертие? Уж не собираешься ли тыторговаться — со мной?
— Ну да, я же потомственный торговец ящерами — и ястрашно хочу кое-чего.
— Что же это может быть?
— Ответы на несколько вопросов, которые преследуют менявот уже некоторое время.
— К примеру?..
— Как тебе ведомо, я перестал посещать собрания старогоСовета более сотни лет тому назад, ибо они превратились в длиннющие заседания,рассчитанные так, чтобы отсрочить принятие решений, и стали главным образомповодом для Празднества Первых. Нынче я не имею ничего против праздников. Поправде говоря, века полтора я являлся на них только для того, чтобы еще разокхлебнуть добротного земного зелья. Но я чувствовал, что мы должны сделатьчто-то с пассажирами, равно как и с отпрысками наших многочисленных тел, а небросать их на произвол судьбы в этом порочном мире, где они неминуемопревратятся в дикарей. Я чувствовал, что мы, команда, должны им помочь,обеспечить их преимуществами сохраненной нами технологии, а не выстраивать себенеприступный рай, используя мир в качестве комбинации охотничьих угодий иборделя. И вот я давно пытаюсь понять, почему это не было сделано. Это был бы,кажется, честный и справедливый путь управлять миром.
— Я делаю отсюда вывод, что ты акселерист.
— Нет, — сказал Сэм, — простолюбопытствующий, Я любопытен, вот единственная причина.
— Тогда, отвечая на твой вопрос, — заговорилБрахма, — скажу, что причиной этому — то, что они не готовы. Если бы мыначали действовать сразу — да, тогда это могло сработать. Но нам поначалу быловсе равно. Потом, когда возник этот вопрос, мы разделились. Слишком многопрошло времени. Они не готовы и не будут готовы еще много веков. Если их нанастоящем этапе снабдить развитой технологией, это приведет к неминуемымвойнам, которые уничтожат и те начинания, которые они уже претворили в жизнь.Они зашли далеко. Они дали толчок цивилизации по образу и подобию своих древнихпраотцов. Но они еще дети, и как дети они бы играли с нашими дарами иобжигались бы на них. Они и есть наши дети, дети наших давным-давно мертвыхПервых тел, и вторых, и третьих, и неизвестно скольких еще — и отсюда нашародительская за них ответственность. Мы должны не допустить, чтобы они сталиакселератами, чтобы ускорение их развития привело к индустриальной революции иуничтожило тем самым первое стабильное общество на этой планете. Наши отцовскиефункции легче всего выполнять, руководя ими, как мы это и делаем, через Храмы.Боги и богини — исходно родительские фигуры, и что же может быть правильнее исправедливее, чем принятие нами этих ролей и последовательное их использование?
— А зачем же тогда вы уничтожили их собственнуюзачаточную технологию? Печатный станок изобретался на моей памяти трижды — ивсякий раз изымался.
— Делалось это по тем же причинам — они еще не готовы.И было это на самом деле не открытие, а, скорее, воспоминание. Нечто из легенд,которое кому-то удалось воспроизвести. Если нечто должно появиться, оно должноявиться результатом уже наличествующих в культуре факторов, а не должно бытьвдруг вытащено за уши из прошлого, как кролик из цилиндра фокусника.
— Похоже, ты проводишь в этом пункте оченьпоследовательную линию. И, наверное, твои лазутчики обшаривают весь мир,уничтожая все признаки прогресса, какие только им удастся обнаружить?
— Нет, это не так, — сказал бог. — Тырассуждаешь так, будто мы хотим навсегда нести бремя божественности, будто мыстремимся поддерживать средневековую темноту, чтобы навечно терпеть скуку нашейвынужденной божественности!
— Короче говоря, — заключил Сэм, — да. Ну амолитвомат, что установлен у самого входа в этот Храм? Он что, с точки зрениякультуры — пара колеснице?
— Это совсем другое, — сказал Брахма. — Какбожественное проявление, он вызывает у горожан трепет и никаких вопросов. Попричинам религиозным. Это совсем не то, что дать им порох.
— Ну а если допустить, что какой-нибудь местный атеистутащит его и расковыряет на части? И если вдруг это будет Томас Эдисон? Чтотогда?
— В них вмонтирована сложная система запоров. И есликто-нибудь, кроме жреца, откроет хотя бы один из них, устройство взлетит навоздух — вместе со взломщиком, разумеется.
— Как я заметил, вам не удалось не допуститьизобретения перегонного куба, хотя вы и пытались. И вы шлепнули в ответалкогольным налогом, который нужно платить Храмам.
