Помехи, словно снегопад, покрыли было экран, но вот уже наэкране появился верховный жрец его Храма в Махаратхе. Упав на колени, он триждыприкоснулся своей кастовой метой к полу.
— Среди четырех чинов божественных, среди восемнадцативоинств Рая, могущественнейший — Брахма, — завел священник. — Всесоздатель,Владыка Небес высоких и всего, что под ними. Лотос прорастает из твоегопупка, руки твои пахтают океаны, тремя шагами ноги твои покрывают всемиры. Барабан твоей славы наполняет ужасом сердца врагов твоих. В десницетвоей колесо закона. Ты вяжешь катастрофы, как путами,змеею. Приветствую тебя! Соблаговоли услышать молитву твоегожреца. Благослови и выслушай меня, о Брахма!
— Встань… жрец, — сказал Брахма, не сумеввспомнить его имя. — Что за неотложная надобность побудила тебя срочно менявызывать?
Жрец выпрямился, бросил быстрый взгляд на мокрого Брахму иотвел глаза.
— Владыка, — сказал он, — я не собиралсянарушать покой твоего купания, но здесь сейчас находится один из твоихсмиренных почитателей, который хотел бы поговорить с тобой на темы, которые,как мне показалось, могут иметь немалое значение.
— Один из почитателей! Скажи ему, что всеслышащийБрахма слышит всех, и пусть он идет молиться мне, как и все, в Храме, дляэтого, собственно, и созданном!
Рука Брахмы потянулась было к выключателю, но вдруг замерла.
— А как он узнал о линии Храм-Небо? — удивилсяон. — И о прямом общении святых и богов?
— Он говорит, — отвечал жрец, — что он изПервых и мне нужно передать, что Сэм хотел бы переговорить с Тримурти.
— Сэм? — сказал Брахма. — Сэм? Да этого неможет быть… сам Сэм?
— Он известен здесь как Сиддхартха, Бич Демонов.
— Жди моего соизволения, — промолвилБрахма, — распевая покуда подобающие стихи Вед.
— Слушаю, мой Властелин, — ответил жрец и запел.
Брахма перешел в другую часть павильона и замер перед своимгардеробом, решая, что надеть.
Князь, услышав, что его зовут, отвлекся от созерцаниявнутренности Храма. Жрец, чье имя он позабыл, манил его с другого концакоридора. Он пошел на зов и очутился в кладовой. Жрец нащупал потайной рычаг итолкнул ряд полок, который, словно дверь, открылся вовнутрь.
Шагнув через эту дверь, князь очутился в богато украшеннойусыпальнице. Сверкающий видеоэкран висел над алтарно-контрольной панелью,обрамленный бронзовым нагой, сжимавшим в зубах собственный хвост.
Жрец трижды поклонился.
— Привет тебе, правитель мироздания, могущественнейшийсреди четырех божественных чинов и восемнадцати райских воинств. Из пупатвоего произрастает лотос, руки твои пахтают океаны, тремя шагами…
— Подтверждаю правоту сказанного тобой, — перебилБрахма. — Слышу и благословляю. А теперь ты можешь оставить нас.
— ?
— Да-да. Сэм наверняка оплатил частную беседу, разве нетак?
— Владыка!
— Все! Ступай!
Жрец быстро поклонился и вышел.
Брахма изучал Сэма; тот был одет в темные рейтузы,небесно-голубую камизу, зелено-голубой тюрбан Симлы, к поясу из потемневшихжелезных колец были привешены пустые ножны.
В свою очередь, и Сэм разглядывал своего визави, чей силуэтчетко вырисовывался на черном фоне; одет он был в костюм из тончайшей кольчуги,на который накинул сверху щегольский плащ, сколотый на груди брошью с огненнымопалом. Голову Брахмы венчала пурпурная корона, усеянная пульсирующимиаметистами, а в правой руке он сжимал скипетр, украшенный девятью приносящимисчастье самоцветами. Глаза — два темных пятна на темном лице. Нежные звуки виныразносились вокруг него.
— Сэм? — сказал он.
Сэм кивнул.
— Пытаюсь догадаться, кто ты на самом деле, ВеликийБрахма. Должен сознаться, что мне это не удается.
— Так и должно быть, — сказал Брахма, — есликому-то суждено быть богом, который был, есть и будет всегда.
— Красивое одеяние ты носишь, — заметилСэм. — Просто очаровательное.
— Спасибо. Мне трудно поверить, что ты все еще жив. Посправкам ты уже лет пятьдесят не требовал нового тела. Это весьма рискованно.
Сэм пожал плечами:
— Жизнь полна риска…
— Согласен, — сказал Брахма. — Прошу, возьмистул и садись. Устраивайся поудобнее.
Сэм так и сделал, а когда он опять посмотрел на экран,Брахма восседал на высоком троне, вырезанном из красного мрамора, над нимпламенел раскрытый зонт.
— Выглядит не слишком-то удобным, — заметил Сэм.
— Сиденье с поролоном, — улыбаясь, ответил бог —Если хочешь, кури.
— Спасибо, — Сэм вытащил из привешенного к поясукисета трубку, набил ее табаком, тщательно умял и закурил.
— Что же ты делал все это время, — спросилбог, — соскочив с насеста Небес?
— Взращивал свои собственные сады, — сказал Сэм.
— Мы могли бы использовать тебя здесь, — сказалБрахма, — в нашем гидропонном департаменте. Что касается этого, можетбыть, еще могли бы. Расскажи мне о своем пребывании среди людей.
— Охота на тигров, пограничные споры с соседнимицарствами, поддержание высокого морального духа в гареме, немножко ботаническихштудий — все в таком роде, жизнь в ее банальности, — неспешно поведалСэм. — Теперь силы мои на исходе, и я опять взыскую свою юность. Но чтобывновь стать молодым, как я понимаю, мне придется подвергнуться промывке мозгов?Так?
— В некотором роде, — признал Брахма.
— Могу я полюбопытствовать, с какой целью?
— Неправедный ослабнет, праведный окрепнет, —изрек, улыбаясь, бог.
— Предположим, я неправеден, — спросил Сэм, —каким образом я ослабею?
— Колесо сансары повернется для тебя вниз: тебепридется отрабатывать бремя своей кармы в низшей форме.
— А у тебя под рукой нет данных — процента тех, ктоидет вниз, и тех, кто идет вверх?
— Надеюсь, ты не подумаешь, что я не всемогущ, —сказал, прикрывая скипетром зевок, Брахма, — если я признаюсь, чтоподзабыл эти данные.
Сэм хмыкнул.
