лежавший невдалеке валун.
– Вот у этого камня и нашел…
– У этого самого? – Старик повернулся.
– Он и есть, – откусывая головку зеленого лука, подтвердил парень.
Охотник положил на стол ломтик хлеба и прошел к камню. К нему, оставив трапезу, присоединились москвич и Трошка. Дед склонился, прищурил глаза и провел рукой по шершавой стенке.
– Стрелял, что ли? Попал… под самую бровку…
Савелий присел рядом.
– Зачем стрелял-то? – поинтересовался он.
– Волк был, – жуя, буркнул Трофим.
Савелий посмотрел на него снизу вверх:
– А в волка зачем?
– Сам не знаю, – пожал плечами Трофим. Постоялец усмехнулся:
– Промахнулся, значит?
– Получается – промазал… Хотя должен был попасть – только осколки разлетелись, а волк пропал… Не убежал, а пропал… Как будто и не было его…
– И пластину, значит, здесь нашел, у камня?
Все уставились на москвича.
– И про это, стало быть, слыхал? – спросил Прохор.
– Слышал и про это…
– Значит, и вправду за золотом собрался? – Голос охотника прозвучал разочарованно. Савелий поднялся.
– Не то чтобы за золотом… Интересно только… – Он вновь посмотрел на Трофима. – Так здесь нашел, что ли?
– Здесь.
Савелий опять присел и разгреб рукой гальку.
– Забавно… А все же, – неожиданно повернулся он к Прохору, – для чего вам Собачья гора? Найти что хотите?
– Я-то ничего не хочу… – немного опешив, пробурчал охотник. – А вот ты, если все слыхал, и сам, должно быть, догадываешься…
– Значит, за «поясом»… А как сам-то, Прохор Николаевич, веришь в свою историю?
– Странный разговор у нас с тобой, Савелий Иванович… веришь не веришь… Что-то и было, наверное, да только в золото теперь не верю. Это вот молодежь рвется…
– А как же туман? – напомнила Настя. – Сам же говорил – «знак это»!
– Какой туман? – насторожился постоялец.
Прохор поморщился.
– Только что… Туман людьми вышел… строем… Семь штук… как призраки. Раньше самому не доводилось видеть, да только слышал от стариков, что не раз встречали их на Гнилухе, и всегда к недоброму… А вот сегодня и самому довелось. Туманом вышли, у мыса пропали…
– Туманом? – впервые подал голос напарник Савелия.
Дед покосился на молчуна:
– Туманом. А что? Тоже видели?
Семен кивнул.
– Туман видели, внезапно заклубился, – сказал Савелий. – Как-то разом и только вон у того мыска. Мы как раз тетерку потрошили.
– Вона как… – протянул старик. Он повернулся в сторону мыса; за ним непроизвольно обернулись остальные. Савелий, глядя вместе со всеми на зеленую полоску берега, не поворачивая головы, спросил:
– Знаете, что… А не возьмете ли нас в компанию, на Собачью гору? – Все удивленно переглянулись. – Вдруг на что сгодимся?
Прохор отвернул взгляд от мыса и поморщился:
– Мне-то что – вы люди вольные, идите куда хотите! Только вам-то на что это? Люди солидные – охотьтесь на здоровье, а это-то зачем?
– Но вы же зачем-то идете. Вот и мы с вами!
Глуховцы в нерешительности молчали.
– Тогда и нас будет семеро… – произнес Павел, и все с удивлением посмотрели на него.
Глава 8
В путь тронулись вскоре: сначала отошла лодка Прохора, за ней – заезжих охотников и последней – Трофима. Быстро достигли первой излучины, обогнули ее, свернули во вторую…
Река запетляла, сделалась мельче; на пути все чаще стали встречаться каменистые перекаты, торчавшие из воды топляки…
На удивление угрюмый и нерасторопный с виду Семен оказался опытным рулевым. Он ловко уводил лодку от препятствий, виртуозно маневрировал на скорости и ни на метр не отставал от старого охотника. При всей неприязни к навязавшимся чужакам, у Трофима, мчавшего лодку следом, это не могло не вызывать сдержанного уважения. Он даже что-то одобрительно прокричал по поводу верзилы, когда вслед за ним едва успел обогнуть скрытый под водой ствол упавшей ели; сидевшие впереди молодожены обернулись, но, не расслышав слов, вновь поворотили головы вперед.
Небо тем временем стало проясняться. Сначала над тайгой прорезалась светлая голубоватая полоска; она растянулась по всему горизонту, стала больше, светлее, и вот уже, словно ворвавшись в сказочное царство, они понеслись по сверкающему, залитому солнцем миру… Берега по обеим сторонам радостно запестрели желтеющей травой, замелькала сочной зеленью проносящаяся мимо тайга, засияла цветом бездонного неба набегающая под днища моторок зеркальная гладь реки…
– Красиво! – не удержалась Даша, улыбнувшись в приподнятый воротник куртки. Словно услышав ее, Павел прокричал:
– Здорово!
Собачья гора показалась часа через три. Обогнув очередную излучину, лодки выскочили в прямое, как стрела, русло и неожиданно впереди, километрах в четырех, будто огромная дамба, выросла освещенная солнцем гора. Ее видимый с реки правый склон причудливо, точно морда принюхивающейся к тайге собаки, обрывался нависающей над лесом скалой.
– Она? – громко прокричал Павел, повернувшись к рулевому.
Трофим закивал:
– Она, Собачья…
Гора росла, становилась выше; теперь уже хорошо были различимы камни и кустарники ее пологого склона, плоская, вытянувшаяся поперек реки вершина, пустынный каменистый берег у основания горы, изгибающийся влево, за лес… А вскоре, когда лодки, дойдя до поворота, перешли на тихий ход, открылась и левая часть горы: из-за ее дальней оконечности, бурля и теснясь волнами, вытекала Гнилуха…
Путешественники притихли. То ли от неожиданности, с какой Собачья гора открылась перед ними, то ли от тишины и пустынности, царивших вокруг, – что-то настораживающее, дикое и гнетущее было в ее безмолвном величии.
Даша растерянно обернулась:
– Как же здесь можно что-то найти?
Мужчины посмотрели друг на друга, точно она отгадала их мысли… Трофим крутанул ручку руля и, захлебнувшись, моторка стала медленно огибать уже приставшую к берегу лодку Семена.
Берег, устланный галькой и поросший кустарником, представлял собой подножие горы, полого поднимающейся вверх метров на сто. Было пустынно и тихо. Шум речных порогов, скрытых теперь кустами, казался приглушенным, и каждый шаг по прибрежному камню отдавался отчетливым гулким звуком. Путешественники осмотрелись.
Савелий, до сих пор произнесший не более десятка слов, неожиданно как-то бесцветно произнес:
– «Непочатый край» здесь… Искать не переискать…
Удостоив его коротким пренебрежительным взглядом, Настя прошла выше по склону.
– Дед, – позвала она сверху, – а заимка-то где?
Прохор нехотя обернулся:
– За горой.
– Старая? – поинтересовался Трофим.
– Лет сто!
– Значит, с нее и начинать! Где заимка-то?
– Вот балбес! – воскликнула Настя сверху. – Сказали же – на той стороне!
Трошка задохнулся:
– Кто балбес?! Я?
– Ты!
– Хватит, балаболки! – прикрикнул Прохор. Он оглядел гору и вздохнул. – От заимки той, конечно, пшик остался… Там-то бой и был…
– Значит, и погибших хоронили там? – спускаясь к деду, спросила Настя.
– Там, – нехотя ответил Прохор и, почему-то посмотрев на Дарью, спросил:
– Ночевать на той стороне будем или как? Скоро стемнеет… А то вещи надо с собою брать.
