бабы всех возрастов, с любопытством поглядывающие на незнакомых мужчин… Но чекисты были немногословны, на откровенную беседу не шли и все больше ухмылялись и лукаво отшучивались.
Бойче всех приставал с расспросами дед Феофанов, которого, подходя, Круглов признал в толпе первым. Когда же Григорий, с гордо поглядывающим по сторонам братом, приблизился, земляки, почтительно здороваясь, расступились. Громче всех выразил свое почтение все тот же дед Феофан. Выйдя навстречу, он протянул костлявую руку:
– Здравствуй еще раз, Григорий Михайлович! Твои, что ли, люди?
– Мои, дед Егор, мои, – коснувшись руки старика, отвечал Круглов. – Как сам-то поживаешь?
– Ничего, скриплю потихоньку. Так, чего людей привел-то, Григорий Михайлович? По какому такому делу? Утром так и не обмолвился…
– Вас повидать, – отшутился Григорий и отыскал глазами Прокопенко.
– Айда в избу! – кивнул он. – И Калюжного найди, не вижу его что-то…
Взгляд Круглова остановился на окне, с зияющей в стекле дыркой.
– Сюда, что ли, стреляли? – глухо спросил он стоявшего рядом деда.
– Сюда, убивцы, в самое окно, – прокряхтел тот.
– Ночью подкрались, бандиты… – добавил, оттесненный было, но вновь протиснувшийся к ним дед Егор. – Избавил бы ты нас от этого пса Чалого, Гриша…
Круглов метнул на старика тяжелый взгляд, но ничего не сказал. Только подтолкнул брата в спину – пошли!
Глава 7
Через час моторки разъехались. Лодка участкового, набрав скорость, понеслась в сторону устья; две другие, медленно, одна подле другой, пошли вверх, к мысу, напоминавшему с воды припавшего и лакающего из реки хорька.
– За мысом я и стрелял! – громко, чтобы было слышно Павлу и Дарье, прокричал Трофим. Но, казалось, на это никто не обратил внимания. Лишь Прохор бросил косой взгляд на соседнюю лодку – взоры остальных были прикованы к медленно приближающемуся мысу; к тому месту, где только что растаяли таинственные фигуры из клубящегося над рекой пара. Странное чувство овладело путешественниками, будто предстояло им пересечь незримую границу, за которой начинался неведомый и полный опасности мир…
Мыс, однако, приближался. Неожиданно рулевые прибавили газа, моторы взревели и, рванув, лодки бешено помчались вперед. Трошкины пассажиры ахнули: когда уже казалось, что все разом врежутся в берег, моторки, накренившись, вдруг резко свернули влево, обогнули на скорости скалу и уже на противоположной стороне мыса, сделав еще один крен влево, выскочили на чистую воду… Павел, расслабив вцепившиеся в сиденье пальцы, рассерженно обернулся, но Трофим опередил его – сквозь рык мотора донесся его крик:
– Иначе было нельзя! У мыса мелко и течение скорое – на малом ходу не прошли бы!
Павел, ничего не сказав, посмотрел на улыбнувшуюся Дашу и, словно пристыженный, поворотил взгляд на реку. Почти сразу его внимание привлек дымок, струившийся вдалеке на ее правом берегу.
– Впереди, кажется, люди… Двое… – прокричал Павел через некоторое время.
– Вижу! – послышалось за спиной.
Трофим вновь прибавил скорость и стал догонять лодку охотника:
– Там нашел, где дым, меж камней! – прокричал он деду.
С соседней лодки донеслось:
– Пластину, что ли?
Трофим в ответ закивал.
Теперь уже темные фигуры были хорошо различимы. Даша обернулась.
– Это кто? – попыталась прокричать она брату, но голос потонул в грохоте мотора. Однако она расслышала:
– Не знаю! На наших не похожи!
Обе лодки сбросили скорость и почти одновременно развернулись в сторону стоявшей на берегу моторки. Через некоторое время охотник воскликнул:
– Никак постояльцы мои! – Он прищурился. – Точно – они… Вчерась на охоту вышли… Ишь, куда занесло…
В лодках притихли. Было видно, что незнакомцы также заметили их: один из них, махая рукой, подходил к воде.
– Ну и глаз у тебя, дедуля! – изумилась Настя, различив наконец знакомые лица.
Впереди, у воды, приветствовал взмахами Савелий Иванович – коренастый, сорока лет мужчина с абсолютно белой, не по возрасту, головой. Невысокого роста, круглолицый, чисто выбритый, одетый в добротный охотничий костюм и почему-то без головного убора, он издали напоминал безбородого игрушечного гнома, словно ожившего из витрины новогоднего магазина. Над головой Савелия, позади, высилась грудь верзилы – очень высокого, обросшего щетиной тридцатипятилетнего Семена Андреевича, в поношенной армейской куртке и лыжной шапочке на голове. С высоты своего роста он настороженно оглядывал вдруг явившихся и не ко времени пристающих к берегу людей. Савелий развел руки:
– Вот уже кого не ожидал встретить, Прохор Николаевич! – Круглое гладкое лицо постояльца расплылось в улыбке.
– Да и нам это в удивление… – глухо отозвался с кормы охотник. – Это куда ж вас забросило, Савелий Иванович? Не нашлось, что ли, поближе охотных мест?
– Решили здесь побродить, с Семеном… Окрестные места уже облазили…
– И как, постреляли?
– Есть маленько… Вот сидим перекусываем. Может, и вы к нашему шалашу?
Друзья стали соскакивать на берег.
– Во сколько вас! – воскликнул Савелий. – Это куда же вы таким отрядом?
– На гору Собачью… – недружелюбно промычал Трофим.
– Уж не за колчаковским ли золотишком?
– А вам откуда про него известно? – насупившись, буркнул Трофим. – Разговор никак слышали?
– Как не слышать было? Слышал, конечно…
– Случаем, не по той же причине вы здесь?
Савелий подмигнул своему напарнику и беззвучно засмеялся:
– А что скрывать? Хотели и мы взглянуть на места ваши таинственные. Вдруг и нам повезет, а? Так ведь, Семен?
Напарник кивнул. Его вытянутое обросшее лицо, силясь изобразить улыбку, сморщилось; темно-карие глаза настороженно забегали по лицам непрошеных гостей.
Трофим отворотил взгляд и, встретившись глазами с Прохором, многозначительно кивнул ему в сторону чужаков: мол, видал, что за фрукты? Савелий понял жест по-своему:
– Правильно, парень, пора к столу…
«Столом» был небольшой раскладной столик на тонких стальных ножках, заваленный овощами, кусками хлеба, открытой банки тушенки и нарезанной толстыми ломтями колбасы. Увенчивали «пиршество» початая бутылка «Столичной» и огромная полиэтиленовая тарелка с горкой вареного мяса.
– Никак тетерка? – поинтересовался Прохор.
– Она самая, Николаич. На зорьке сняли, там, на поляне, за мысом. Случайно, наверное…
– Значит, это вы там были?
– Мы. Что, наследили?
– А как бы вам не наследить? – усмехнулся дед.
Савелий вновь заулыбался:
– Ну, так что, Прохор Николаевич, может, по стопочке?
Старик покачал головой:
– Рановато, однако…
– А мы только по одной… за встречу, так сказать…
Прохор помедлил.
– Ну, разве что по одной…
Настя толкнула старика в бок:
– Ты что, дедуля! Ведь ехать надо!
– Ладно, Настюха, с одной ничего не станется…
– Вот и хорошо! – обрадовался Савелий. – Семен, давай посуду!
Напарник кивнул и, подняв лежавший рядом мешок, запустил руку.
– Я не буду, – предупредила Даша.
– Мне тоже не надо, – поспешила заявить Настя.
Дед поднял на нее удивленные глаза:
– Ты о чем, козява? Тебе никто и не предлагал!
Мужчины выпили, кряхтя, закусили. Трофим покосился на
