— Я разыскиваю одного моряка, — сказалкнязь. — Капитана. Его зовут Ян Ольвегг, или, быть может, сейчас онизвестен как Ольвагга. Не знаешь ли ты его?
— Знавал я его, — ответил собеседник, — нодавно уже он не плавает.
— Да? Что же с ним стало?
Моряк повернулся и внимательно всмотрелся в него.
— Кто ты такой и почему спрашиваешь? —поинтересовался он наконец.
— Зовут меня Сэм. Ян очень старый мой друг.
— Что значит «очень старый»?
— Много-много лет назад — и в другом месте — знал яего, когда был он капитаном корабля, который никогда не бороздил этих океанов.
Капитан вдруг резко нагнулся и, подобрав палку, запустил еюв собаку, которая появилась с другой стороны пирса, обогнув наваленные кучейтовары. Она взвизгнула и стремглав бросилась под защиту пакгауза. Это была тасамая собака, которая брела за князем почти от самого постоялого двора Хауканы.
— Остерегайся этих чертовых церберов, — сказалкапитан. — Бывают собаки и такие, и сякие — и еще кое-какие. Три разныхсорта, но в этом порту гони их всех с глаз долой.
И он еще раз оценивающе посмотрел на собеседника.
— Твои руки, — произнес он, указывая на нихтрубкой, — совсем недавно все были в кольцах. Следы от них еще остались.
Сэм поглядел на свои руки и усмехнулся.
— От твоего взгляда ничего не укроется, моряк, —произнес он. — Так что признаю очевидное. Да, я ношу кольца.
— И значит, ты, как и собаки, не тот, кемкажешься, — и ты приходишь расспрашивать об Ольвагге, да еще используешьего самое старое имя. А твое имя, говоришь, Сэм. Ты, часом, не один ли изПервых?
Сэм не сразу ответил, теперь уже он изучающе разглядывалсобеседника, словно ожидая, что он еще скажет.
Может быть догадавшись об этом, капитан продолжил:
— Ольвагга, я знаю, числился среди Первых, хотя сам обэтом никогда не упоминал. То ли ты тоже из Первых, то ли из Хозяев, в любомслучае тебе об этом ведомо. Стало быть, я не продаю его, говоря об этом. Но всеже я хочу знать, с кем говорю, с другом или с врагом.
Сэм нахмурился.
— Ян никогда не наживал себе врагов, — заметилон. — Ты же говоришь так, будто их у него немало — среди тех, кого тыназываешь Хозяевами.
Моряк не сводил с него взгляда.
— Ты не Хозяин, — заявил он наконец, — ипришел ты издалека.
— Ты прав, — признал Сэм, — но скажи, откудаты это узнал.
— Во-первых, — начал капитан, — ты стар.Хозяин тоже мог бы воспользоваться старым телом — но не стал бы оставаться внем надолго, так же, как не стал бы задерживаться в теле собаки. Его страхперед тем, что он вдруг умрет подлинной смертью, умрет так, как умираютстарики, был бы слишком велик. Таким образом, он не остался бы в старом теледостаточно долго, чтобы приобрести такие глубокие отметины от колец на пальцах.Богачи никогда не избавляются от своих тел. Если они отказываются отперерождения, они доживают свою жизнь до самого конца. Хозяева побоялись бы,что против них поднимут оружие соратники подобного человека, умри он иначе, чемот естественных причин. Так им тело вроде твоего не добыть. Ну а на теле изжизненных резервуаров отметин на пальцах не было бы. Следовательно, я заключаю,что ты — важная персона, но не Хозяин. Если ты издавна знаком с Ольваггой, тытоже один из Первенцев, такой же, как и он. Из-за того, что ты хочешь узнать, явывожу, что явился ты издалека. Будь ты из Махаратхи, ты бы знал о Хозяевах, азная о них, знал бы и почему Ольвагга не может плавать.
— Ты, похоже, разбираешься в местных делах намного лучшеменя, о вновь прибывший моряк.
— Я тоже прибыл издалека, — признал капитан, чутьзаметно улыбнувшись, — но за несколько месяцев я могу побывать в паредюжин портов. Я слышу новости — новости, слухи и сплетни — отовсюду, из болеедвух десятков портов. Я слышу о дворцовых интригах и о политике Храмов. Я слышусекреты, нашептываемые под сенью ночи на ушко золотым девушкам под луком изсахарного тростника — луком Камы. Я слышу о походах кшатриев и о спекуляцияхкрупных торговцев — зерном и специями, драгоценностями и шелком. Подчас я могу,быть может, напасть на порт, где обосновались флибустьеры, и узнать там ожитье-бытье тех, кого они захватили ради выкупа. Так что нет ничегоудивительного в том, что я, явившись издалека, лучше знаю Махаратху, чем ты, проведиты здесь еще неделю. Иногда мне случается даже слышать и о деяниях богов.
— Тогда не расскажешь ли ты мне о Хозяевах, и почему ихследует держать за врагов? — спросил Сэм.
— Могу тебе о них кое-что порассказать, —согласился капитан, — чтоб ты не был на сей счет в неведении. Торговцытелами стали нынче Хозяевами Кармы. Личные их имена держатся в секрете,наподобие того, как это делается у богов, и они кажутся столь же безликими, каки Великое Колесо, которое, как провозглашено, они представляют. Теперь они непросто торговцы телами, они вступили в союз с Храмами. Каковые тоже изменились,чтобы твои сородичи из Первых, ставшие богами, могли общаться с ними с Небес.Если ты и в самом деле из Первых, Сэм, твой путь неминуемо приведет тебя либо кобожествлению, либо к вымиранию, когда ты предстанешь перед лицом этих новыхХозяев Кармы.
— Как это? — спросил Сэм.
— Детали ищи где-нибудь еще, — ответил егособеседник. — Я не знаю, какими методами все это достигается. АЯннавега-парусинника разыскивай на улице Ткачей.
— Теперь он известен под этим именем?
Моряк кивнул.
— И поосторожней с собаками, — добавил он, —да и со всем остальным — живым и способным приютить разум.
— Как твое имя, капитан? — спросил Сэм.
— В этом порту у меня либо вообще нет имени, либо естьложное, а я не вижу никаких оснований лгать тебе. Доброго тебе дня, Сэм.
— Доброго дня и тебе, капитан. Спасибо за все.
Сэм поднялся и пошел из гавани прочь, направляясь обратно, всторону деловых кварталов и торговых улиц.
