— Пойдем со мной. Локапалам надо посовещаться.
На столе оставил Кришна свою свирель.
В эту ночь стоял Сэм на самом верхнем балконе дворца Ратри.Струи дождя, словно ледяные гвозди, протыкали насквозь ветер и рушились сверхуна него. А на левой его руке светилось изумрудным сиянием железное кольцо.
Падали, падали и падали с небес молнии — и оставались.
Он поднял руку, и загрохотал гром, загрохотал предсмертнымревом всех драконов, что обитали, быть может, где-то, когда-то…
Ночь отступила, ибо стояли перед Дворцом Камы в ту ночьогненные элементали.
Поднял Сэм обе руки, и как один поднялись они в воздух изакачались высоко в ночном небе.
Он сделал знак, и пронеслись они над Хайпуром с одного концагорода на другой.
И закружили по кругу.
Затем разлетелись во все стороны и заплясали среди грозы.
Он опустил руки.
Они вернулись и вновь вытянулись перед ним.
Он не шевелился. Он ждал.
Сотню раз ударило сердце, и из темноты пришел к нему голос:
— Кто ты, дерзнувший командовать рабами ракшасов?
— Позови ко мне Тараку, — сказал в ответ Сэм.
— Я не подчиняюсь приказам смертных.
— Тогда взгляни на пламя истинного моего существа, покая не приковал тебя к вон тому флагштоку — до скончания его века.
— Бич! Ты жив!
— Позови ко мне Тараку, — повторил он.
— Да, Сиддхартха. Будет исполнено.
Сэм хлопнул в ладоши, и элементали взмыли в небо, и сноватемна была ночь над ним.
Приняв человеческое обличье, Владыка Адова Колодезя вошел вкомнату, где в одиночестве сидел Сэм.
— В последний раз я, видел тебя в день ВеликойБитвы, — заявил он. — Потом услышал, что они нашли способ тебяуничтожить.
— Как видишь, не нашли.
— Как ты вернулся в мир?
— Господин Яма отозвал меня назад — ты знаешь, Красный.
— Велика действительно его сила.
— Ее, по крайней мере, хватило. Ну а как нынче дела уракшасов?
— Хорошо. Мы продолжаем твою борьбу.
— В самом деле? А каким образом?
— Мы помогаем твоему былому союзнику — Черному, ВладыкеНиррити — в его войне против богов.
— Я так и подозревал. Поэтому-то я и решил с тобойвстретиться.
— Ты хочешь соединиться с ним?
— Я все это тщательно продумал и, вопреки протестам ивозражениям моих товарищей, я и в самом деле хочу с ним объединиться — приусловии, что он заключит с нами соглашение. Я хочу, чтобы ты отнес ему моепослание.
— Что за послание, Сиддхартха?
— Гласящее, что локапалы — сиречь Яма, Кришна, Кубера ия — выступят вместе с ним на борьбу с богами, выступят во всеоружии, со всемисвоими силами, машинами и помощниками, если откажется он от преследованияисповедующих буддизм и индуизм — в этой форме, в какой сложились они вмире, — с целью обращения их в свою секту; и кроме того, если не будет онподавлять в отличие от богов акселеризм, коли будет победа на нашей стороне.Погляди на пламя его существа, когда даст он свой ответ, и сообщи мне, правдули он сказал.
— Ты думаешь, он согласится на это, Сэм?
— Да. Он знает, что как только боги сойдут со сцены иперестанут насаждать индуизм, за ним последуют новообращенные, он мог убедитьсяв этом на моем буддистском примере — и это при ожесточенном противодействиибогов. Ну а свой путь, свое учение считает он единственно верным, судьбоносным,и верит, что оно победит любое другое. Вот почему я думаю, что он согласится начестное соперничество. Передай ему мое послание и принеси мне его ответ.Хорошо?
Тарака заколебался. Лицо и левая рука его частичноиспарились.
— Сэм…
— Что?
— Какой же путь — истинный?
— Гм? Вот что ты у меня спрашиваешь? Откуда мне знать?
— Смертные зовут тебя Буддой.
— Только потому, что они обременены языком иневедением.
— Нет. Я смотрел на твое пламя и зову тебя КняземСвета. Ты обуздываешь их, как обуздывал нас, ты выпускаешь их на волю, каквыпустил нас. Тебе дана была власть дать им веру. Ты — тот, кем себяпровозглашал.
— Я лгал. Сам я никогда в это не верил — да и сейчас неверю. Я мог бы точно так же выбрать другой путь. Например религию Ниррити,только распятие болезненно. Я мог выбрать то, что называется исламом, но язнал, как ловко смешивается он с индуизмом. Мой выбор основывался на выкладках,а не на вдохновении, и я — ничто.
— Ты — Князь Света.
— Отправляйся же с моим посланием. На темы религии мысможем поспорить позднее.
— Локапалы, ты — говоришь, это Яма, Кришна, Кубера и тысам?
— Да.
— Значит, он и в самом деле жив. Скажи мне, Сэм, дотого, как я уйду… можешь ли ты победить в бою Господина Яму?
— Не знаю. Хотя — вряд ли. Не думаю, чтобы кто-нибудьмог.
— Ну а он может победить тебя?
— Вероятно — в честном поединке. Когда бы мы нивстречались в прошлом как враги, мне либо везло, либо удавалось его провести. Впоследнее время я фехтовал с ним, и тут ему нет равных. Уж слишком он ушл вовсем, что касается разрушения и уничтожения.
— Ясно, — сказал Тарака, и его правая рука,прихватив с собой добрую половину грудной клетки, уплыла прочь. — Нухорошо, спокойной тебе, Сиддхартха, ночи. Я ухожу с твоим посланием.
— Благодарю и — спокойной ночи и тебе.
Клуб дыма, струйка — и Тарака растворился в грозе.
Высоко над миром смерч — это Тарака.
Пусть гроза бушует вокруг него, нет ему дела до ее слепойярости.
Грохотал гром, разверзлись хляби небесные, утонул во мракеМост Богов.
Но все это его не беспокоило.
Ибо он — Тарака, вожак ракшасов, Владыка Адова Колодезя…
И он был могущественнейшим существом на свете, если несчитать Бича.
А теперь Бич объявил ему, что и он не самый могущественный…и что опять они будут биться заодно.
