И посмотрел на говорившего: тот стоял у самого хвостовогооперения.
Доспехи его сверкали, как бронза, хоть и не из бронзы былиони сделаны.
Казалось, что состоят они из множества змей.
Его вороненый шлем украшали бычьи рога, а в левой рукедержал он сверкающий трезубец.
— Блестящая карьера, брат Агни.
— Я больше не Агни, я теперь Шива, Владыка Разрушения.
— Ты носишь на новом теле его доспехи и вооружен еготрезубцем. Но никому не под силу так быстро научиться пользоваться этимтрезубцем. Вот почему на правой твоей руке белеет перчатка, вот откуда очки утебя на лбу.
Шива поднял руку и опустил очки на глаза.
— Да, так оно и есть. Брось трезубец, Агни. Отдай мнесвою перчатку, жезл, пояс и очки.
Тот покачал головой.
— Я уважаю твою силу, бог Смерти, твою скорость и мощь.Но ты ушел слишком далеко от их источников, и они тебе больше не помогут. Тебедо меня не добраться, я сожгу тебя издалека, пока ты не приблизился. Ты,Смерть, умрешь.
И он потянулся к поясу за своим жезлом.
— Ты собираешься обратить дар Смерти против нее самой?
И в руке у него появилась кроваво-красная сабля.
— Пока, Дхарма. Дни твои подошли к концу. Он поднялжезл.
— Во имя когда-то существовавшей между намидружбы, — произнес облаченный в алое, — я сохраню тебе жизнь, если тысдашься мне.
Жезл качнулся.
— Ты убил Рудру, защищая имя моей жены.
— Я защищал честь локапал, одним из которых был я сам.Ну а теперь я — Бог Разрушения, я одно с Тримурти!
Он нацелил огневой жезл, и Смерть взмахнула перед собой алымплащом.
Столь ослепительна была последовавшая вспышка, что в двухмилях от громовой колесницы защитники Дезирата замерли на миг на стенах города,удивляясь ее источнику.
Захватчики вступали в Дезират. Их окружал огонь, стоны,удары металла о дерево, скрежет металла о металл.
Ракшасы обрушивали на врагов, с которыми не могли сойтись всхватке, целые здания. Немногочисленны были вступившие в город, немногочисленныбыли и его защитники. Большая часть обеих армий пала на равнине у реки.
Сэм стоял наверху самой высокой башни Храма и смотрел вниз,как рушится город.
— Я не смог спасти тебя, Дезират, — мрачнопромолвил он. — Я пытался, но этого не хватило.
Далеко внизу, на улице, Рудра натянул свой лук.
Увидев это, Сэм поднял копье.
И ударили в Рудру молнии, взорвались его стрелы.
Когда дым рассеялся, на месте Рудры виднелся лишь небольшойкратер в середине выжженной площадки земли.
Вдалеке, на одной из крыш появился Господин Вайю, он посылалветра раздувать пожары. Опять поднял было Сэм свое копье, но уже дюжина Вайюстояла на дюжине крыш.
— Мара! — воззвал Сэм. — Покажись, сновидец!Если осмелишься!
Сразу отовсюду донесся до него смех.
— Когда я буду готов, Калкин, — донесся до негоголос из пропитанного дымом воздуха, — я осмелюсь. Но выбирать буду я… А утебя не кружится голова? Что произойдет, если ты бросишься вниз? Явится иподхватит тебя ракшас? Спасут ли тебя твои демоны?
И тут ударили молнии сразу во все дома, стоявшие вокругХрама, но покрыл грохот разрушений смех Мары. И растаял вдали под треск новыхкостров.
Уселся Сэм и продолжал смотреть, как горит город. Затихлизвуки сражения. Осталось одно пламя.
Острая боль пронзила его мозг, отступила. Затем вновь пришлаи более уже не уходила. Затем охватила все его тело, и он закричал.
Внизу, на улице стояли Брахма, Вайю, Мара и четыре полубога.
Он попытался поднять копье, но рука его дрожала, он неудержал древко в руке, копье со стуком упало на камень и откатилось в сторону.
Скипетр, состоявший из колеса и черепа, уставил своиглазницы прямо на него.
— Спускайся, Сэм! — крикнул, слегка пошевелив им,Брахма, и боль огненной волной перекатилась по телу. — Кроме тебя и Ратри,в живых никого не осталось! Ты последний! Сдавайся!
Он боролся, чтобы подняться на ноги, ему удалось положитьруки на пояс, на свой светящийся пояс.
Покачнувшись, он пробормотал сквозь крепко сжатые зубы:
— Хорошо! Я спущусь… среди вас упадет бомба!
Но тут небо потемнело, посветлело, вновь потемнело.
Оглушительный крик покрыл рев ненасытного пламени.
— Это Гаруда! — воскликнул Мара.
— Что здесь делать Вишну — теперь-то?
— Гаруду же украли! Ты что, забыл?
Огромная птица пикировала на охваченный пожаром город,словно стремящийся к своему пылающему гнезду исполинский феникс.
Сэм с трудом взглянул вверх и увидел, как вдруг на глазаГаруде опустился колпак. Птица взмахнула крыльями и, словно свинцовая,продолжала падать туда, где перед Храмом стояли боги.
— Красный! — вскричал Мара. — Седок! Он вкрасном!
Брахма повернулся и обеими руками направил свой вопящийскипетр на голову пикирующей птицы.
Мара взмахнул рукой, и крылья Гаруды, казалось, вспыхнули.
Вайю поднял вверх обе руки, и ураганный ветер обрушился навахану Вишну, чей клюв сминает колесницы.
Еще раз вскричал Гаруда, расправив крылья, чтобы замедлитьпадение. Вокруг его головы суетились ракшасы, тычками и подзатыльникамиподталкивая вниз.
Падение его замедлялось, замедлялось, но превратиться немогло.
Боги бросились врассыпную.
Гаруда рухнул на землю, и земля содрогнулась.
Среди перьев на его спине появился Яма с клинком в руке, онсделал три шага и повалился на мостовую. Из развалин возник Мара и дваждыударил его сзади по затылку ребром ладони.
Еще до второго удара Сэм прыгнул вперед, но не успел достичьземли вовремя. Вновь завопил скипетр, и все закружилось вокруг него. Изо всехсил боролся он, чтобы остановить падение, но смог его лишь замедлить.
Земля была под ним в пятнадцати метрах… в десяти… в пяти…
Сначала она была подернута мутно-кровавой пеленой, потомстала просто черной…
— Наконец-то Князь Калкин сражен в битве, — мягкосказал кто-то.
