– Как же так?
– В надежде отыграться многие ставят на нефаворита. Обычнотакие игроки делают маленькие ставки, но некоторые любители, поставившие десятьраз по два доллара, ищут лошадку, способную вернуть их деньги один к десяти,эти играют ради удовольствия и, почувствовав риск, надеются отыграться.
Мейсон стал рассматривать сидящую на трибунах публику.
– А вот и наш приятель Марвин Фремон; похоже, он держит наспод постоянным наблюдением, – наклонившись к Делле, тихо сказал Мейсон.
– Он просто боится, что вы совершите какой-нибудьбезрассудный шаг и растратите на скачках его деньги.
– Во всем этом есть что-то странное.
– О, смотрите, шеф! Как вы и говорили, устанавливаемаяразница стала падать, вот, восемнадцать к одному. Ой, уже пятнадцать к одному.Не могу понять, как кто-то может поставить на лошадь с таким именем, кроме тех,кого так привлекла эта Паунд Стерлинг? Представить, что лошадь с таким именемможет принести хоть какие-то деньги…
– Ладно, хватит, пошли отсюда, пора положить наши деньги всейф.
– Разве мы не собираемся посмотреть этот заезд?
– Мы досмотрим до конца этот заезд, но я ни в коем случае недопущу, чтобы тебе пришлось нанимать адвоката, который бы гасил твой выигрыш,как это только что проделал я.
Делла расхохоталась. Мейсон протянул ей билет:
– На этот раз мы уж проследим за нашей лошадкой сами ипосмотрим, может, удастся ее уговорить, улестить, и она победит.
Они поболтали еще немного, пока внезапно Делла не увиделаФремона.
– Недалеко отсюда стоит тот человек, шеф, и с ним еще двое.
Мейсон глянул через плечо:
– Похоже, на сей раз он с подкреплением.
– Что он может нам сделать?
– Да ни черта не может!
– Но представьте, шеф, что деньги все-таки были растрачены…
– Мы ничего точно не знаем, и, что еще хуже, никто не знает.И нет никакой возможности выяснить, какие это были билеты. Ни малейшей!Конечно, кассир в окне, где делают ставки, случайно мог запомнить человека,сделавшего ставку на нефаворита. Может, и запомнил, но идентифицировать деньгинет никакой возможности.
– Ну предположим, окажется, что человек, сделавший ставки, иесть этот самый растратчик?
– В таком случае им придется сделать несколько вещей. Преждевсего доказать, что билеты куплены именно на эти деньги. Что этот человекприходил ко мне и что я был его агентом или что я знал о растрате. А затем импридется обратиться в суд, чтобы вернуть эти деньги.
– Если они к тому времени вас не арестуют и не конфискуютденьги, пока вы будете под арестом, – уточнила Делла.
– Именно в этом случае Фремон, или как его там зовут, оченьскоро поймет, что развил слишком бурную деятельность, и получит неприятностейбольше, чем мог предполагать. Очень скоро он окажется перед лицом тех же самыхпроблем, но только уже теперь при определении его деяний как уголовногопреступления им, без сомнения, придется доказывать по пунктам все обвинения, ине только из-за преобладания улик.
– Какая лошадь наша? – спохватилась Делла, следя за ходоммысли Мейсона.
– Под номером пять.
– О, смотрите-ка, смотрите! Вон он идет третьим! Отстает иуже идет четвертым… Боюсь, его имя опять ничего не сказало нам о его качествах,и он не прилагает никаких усилий…
– Одну минутку, смотри! Он вырывается вперед, он уже идеттретьим.
– Ему бы надо было бежать резвее.
– Смотри, смотри! Он вырывается вперед, смотри, на поворотеон обходит идущего впереди, видишь? Он – второй! Давай, номер пятый, давай! –уже кричал в нетерпении Мейсон.
Пятый обошел на несколько сантиметров второй номер, затемпоравнялся с фаворитом, который уже мчался по финишной прямой. Толпа внезапнозамерла, потом стадион взорвался криками тысяч голосов, поддерживая фаворита.Делла тоже вскочила со своего места, обхватив Мейсона за плечи.
– Давай, давай, быстрее! – кричала она. – О шеф! Мнекажется, он придет первым. Но нет! Он не смог!..
Расстроившись, она села, посмотрев на Мейсона:
– Господи, если бы я заключила двухдолларовое пари на то,что он придет вторым, я бы выиграла.
– Сейчас сообщат результаты фотофиниша. Уже должны проявитьпленку. Он был очень близок к финишу…
– Сколько времени это займет?
– Немного. Мы сейчас пойдем к выходу и услышим результаты попути домой.
– Думаете, еще есть какой-то шанс?
– Безусловно, есть, по крайней мере, шанс, что они пришлиодновременно.
– Почему бы нам не подождать до конца забегов? Может быть,мы сможем…
– Ты забываешь, Делла, что для нас это бизнес, а неразвлечение. Я смотрю, у тебя уже началась игровая лихорадка, ты входишь вазарт.
Они уже направились к выходу, когда Делла заметила:
– Смотрите, шеф, нас с вами уже ждут!
К ним подошел Марвин Фремон:
– Вы сказали, чтобы я обратился к адвокату. Вот… я пришел сним.
Один из двух стоявших рядом с Фремоном мужчин вышел вперед.
– Я Баннистер Доулинг, мистер Мейсон, и представляю интересыМарвина Фремона.
– Прекрасно, вы ему понадобитесь.
– А это Морай Хобарт, из детективного агентства«Хобарт-детектив».
– Вы, как я понимаю, частный детектив? – спросил Мейсон.
– Да, именно так.
– Хорошо. У меня, господа, мало времени, так что же выхотите?
– Мы хотим получить обратно деньги сейчас же, сегодня,мистер Мейсон, – ответил Хобарт.
– У вас деньги, которые принадлежат моему клиенту, – пояснилДоулинг.
– А почему вы считаете, что эти деньги принадлежат вашемуклиенту?
– Они были поставлены вчера на лошадь при заключении пари, –ответил Хобарт.
– На какую лошадь?
– Ее зовут Ду Бой.
– И на этом основании вы полагаете, что деньги принадлежатМарвину Фремону?
– Мистер Мейсон! – вмешался в разговор Доулинг. – Намнеобходимо понять друг друга. Родни Бенкс взял деньги моего клиента, чтобыпоставить пари в дубле. У него были долги, и он жаждал расплатиться. Поставитьпари в дубле и выиграть было для него единственным шансом. Но к этому временимы уже за ним следили. Морай Хобарт уличил его, когда он получал деньги вкассе, где платят по пятидесятидолларовым ставкам: он выиграл, поставив на ДуБоя. Мы предположили, что этим он не ограничился, делая ставки и на другихлошадей.
