Кто хочет проститься со мною?
Еще раз вернуться сюда
Бог знает когда доведется!
Осока блестит, как слюда,
И к берегу темному жмется.
По заводи, как по стеклу,
Бесшумно скользят водомерки
И усики тычут в иглу
Сосновую — так, для проверки.
Как странно! Неделю прожить
И этих чудес не увидеть.
И в спешке — куда нам спешить? —
И поле, и реку обидеть.
Скажи, у кого мы крадем?
Природе поди безразлично,
Что мы, не увидев, уйдем
Степенно, спокойно, привычно.
Она для других сохранит,
Умножив на новых примерах,
Осоки загадочный вид,
Таинственный мах водомерок.
«Какая там птичка щебечет, звеня?»
Какая там птичка щебечет, звеня?
Какая там травка в цвету?
Названья природы темны для меня,
Признаюсь в глубоком стыду.
Простите, растения, бедность мою!
Вы, птицы, простите мой слух!
Я сам ведь неназванный песни пою,
А значит, я брат вам и друг.
«Не знаю, что может быть проще...»
Не знаю, что может быть проще
Осенней щемящей земли.
Когда осыпаются рощи,
А в небе скользят журавли.
Какая иная картина
Могла бы собой заменить
Поля, где плывет паутина
И осень прядется, как нить?
И счастье какое способно
Быть с этим хотя б наравне:
Чтоб родину видеть подробно,
До зернышка в колкой стерне?
«За окном дожди грибные...»
За окном дожди грибные
Утром, вечером и днем.
Если б не жил я в России,
Я бы тоже стал дождем.
Я бы тучкой синеватой
Проплывал над той страной,
Где родился я когда-то
Перед прошлою войной.
Я смотрел бы долгим взглядом
На Россию с высоты.
Все деревни были б рядом,
Все дороги и мосты,
Все леса, поля и нивы...
И повсюду па земле
Люди жили бы счастливо,
Улыбаясь снизу мне.
Плыл бы я дождем желанным,
А потом когда-нибудь
Я упал бы безымянным
Светлой родине на грудь.
«Сентябрь, осенний брат!..»
Сентябрь,осенний брат!
Неужто нам за тридцать?
В тебе я снова рад
Душою раствориться.
Тебе лишь одному
Скажу без сожаленья,
Что сердцу моему
Не нужно вдохновенье.
Не нужны мне стихи.
Слова бедны и стерты.
Леса твои тихи,
Они ко мне простерты.
У них такая стать,
Что невозможно словом
И звуком описать
Цвет золота в багровом.
И перехлест ветвей,
Сухих листов скольженье —
Скорей души моей
Немое продолженье.
«Вдруг на лестничной площадке...»
Вдруг на лестничной площадке,
Выйдя с другом покурить,
Ты поймешь, что на Камчатке
Никогда тебе не быть.
И, ловя себя на слове,
Что порядок, мол, в семье,
Ощутишь броженье крови
Непонятное в себе.
Это давнее томленье,
Зов морей и диких скал
От себя, как преступленье, С
лишком долго ты скрывал.
Ну, скорей! Лови минуту
Непокорности своей.
Разом — бешено и круто,
Как волне, отдайся ей!
Будешь ждать — не хватит духу.
Скажешь сам себе: «Каприз!»
И завоет зверем глухо
Лифт, проваливаясь вниз.
«Расскажи мне что-нибудь такое...»
Расскажи мне что-нибудь такое.
Чтобы все кончалось хорошо.
Хочется душевного покоя,
Хочется покоя за душой.
Не к тому, что страсти надоели
И переживанья не с руки.
Хочется покоя в самом деле,
Чтобы мысли были высоки.
В сущности, устойчивое что-то
Надобно для отдыха души.
Говори: семья, жена, работа...
Главное, о детях расскажи.
«Положи мне руку иа висок...»
Положи мне руку на висок.
Слышишь, жилка синяя трепещет?
Мой удел и вправду невысок.
Поважнее есть на свете вещи.
Положи мне руку на глаза.
У меня под веками зарницы.
Отшумела, отошла гроза.
Почему же мне никак не спится?
Я еще живой, и ты жива.
Улыбнемся радостно друг другу!
Мы вдвоем, и не нужны слова,
Только кровь стучит как бы с испугу.
Кто придумал, будто смерти нет?
Быть бессмертным — это некрасиво.
На твоих ресницах теплый свет,
И рука горячая на диво.
«Ты спросишь, точему...»
Ты спросишь, почему
Тревожно так на свете.
Тебя я обниму
И не смогу ответить.
Твоих касаясь век
Горячими губами,
