стола,
Вино сухое пьем.
Мы говорим с ним о вещах,
Простых на первый взгляд.
И дети на его плечах
Восторженно висят.
«Ну, как дела?» — «Да так дела...
С погодой не везет».
И жизнь — не то что б вся прошла,
Но скоро вся пройдет.
А что останется от нас,
Пока не знаем мы.
Так будем праздновать свой час
Посереди зимы!
Пускай протягивает ночь
Луну, как апельсин.
Пускай вовсю смеется дочь,
Пускай смеется сын.
Пусть наши несколько минут
Мы проведем с людьми...
«Ну, как дела?» — «Дела идут
Прекрасно, черт возьми!»
Снежная почта
Напишем, напишем друг другу
Небрежно, подобно мазку,
Про нашу дневную кольчугу,
Про нашу ночную тоску.
Напишем, что стыдно кривляться,
Особенно с красной строки.
Напишем! Чего нам бояться?
У страха глаза велики.
Напишем, напишем по кругу
Ту снежную почту времен,
Похожую больше на вьюгу
У черных Росстральных колонн,
Когда над Васильевским тучей
Клубится игольчатый снег.
Напишем, надеясь на случай,
Короткие письма для всех.
Напишем, напишем, приятель!
Озябшие руки согрей,
Нащупай во тьме выключатель
И крепкого чаю налей.
Пиши мне мудреные письма
Про бедную совесть и честь,
И если не будет в них смысла.
То будет хоть добрая весть.
И ты, воплощенье отваги,
Мой собственный корреспондент,
Пиши па конторской бумаге
Сюжеты немых кинолент,
Рассказывай долгую повесть
О смысле утраченных лет.
Но все-таки лучше на поезд
Возьми потихоньку билет.
Напишем, напишем все сразу!
Конверт обольем сургучом.
Пускай осторожную фразу
Метель подпирает плечом.
Напишем в тиши до рассвета
Скупой, незаметный привет...
Напишем, напишем все это
И в форточку бросим конверт.
У могилы Канта
Верни мне логику сознанья,
Философ Кант Иммануил,
Чтоб это позднее свиданье
Мне выдержать хватило сил.
Напомни каменной гробницей
О тесных рамках бытия,
Где, как в шкатулке, сохранится
Вся жизнь мгновенная моя.
Какое надобно терпенье —
Ее осилить день за днем.
Чтоб превратить в одно мгновенье,
В пробел на камне гробовом,
Чтоб уместились между строчек
С обозначеньем точных дат
Апрельский ветер, женский почерк,
Вокзальный гул, прощальный взгляд.
В просторном городе, продутом
Студеным, жестким ветерком,
Мы жизнь копили по минутам.
Подсчитывая их тайком,
Пересыпая на ладони
Их зыбкий золотой песок,
Пока в гробнице, как в вагоне,
Спал Кант, бессмертен и высок.
Он, осуждающий беспечность,
Спокойно ехал сквозь века
До станции с названьем ВЕЧНОСТЬ,
Пока встречались мы, пока
Твоя рука в моей лежала,
И ночь качала фонарем,
И ты почти что не дышала,
Притихнув на плече моем.
Любимая! Какой философ
Поможет этакой беде?
Неразрешимей нет вопросов.
Мы в НИКОГДА с тобой. В НИГДЕ.
Мы вычеркнуты из объема,
Из времени исключены.
У нас нет крова, нету дома,
И до тебя — как до луны.
Для нас короткое свиданье —
Провал во времени,когда
Бессмертное существованье
Нам тайно дарят поезда.
А философскую систему
Любви — постиг ли кто, открыл?
Что скажет нам на эту тему
Философ Кант Иммануил?
«Кого-то подслушать украдкой...»
Кого-то подслушать украдкой.
Кого-то увидеть, а там
Вдвоем с молчаливой тетрадкой
За ними пройти по пятам.
И, пользуясь свойствами зренья,
Их судьбы — трудны ли? легки? —
В другое продлить измеренье,
В скупое пространство строки.
«Будь осторожен, прохожий!. »
Будь осторожен, прохожий!
Ладный, умытый, пригожий
От головы и до пят,
Чувствуешь ли меж лопаток,
Как беспокоен и краток
Мой изучающий взгляд?
Точно анатом над линзой
Или чайханщик над брынзой,
Я над тобою склонен.
Вижу такие детали,
Что до меня не видали
В хрониках прошлых времен.
Плох ли, хорош современник —
Я его преданный пленник.
Он мой заглавный мотив.
Лирика — это не фокус!
Главное — точно на фокус
Свой навести объектив.
Вязанье
Старуха вязала носки
Спокойного серого цвета.
От старости или с тоски,
А может, ей нравилось это.
Старуха петельки плела,
Как жизнь свою изображала,
И лампа с пустого стола
Светила и ей не мешала.
И спица, подобна лучу,
Тянула за нитку живую.
«О господи, я не горюю.
Живу я, вяжу я, молчу...»
Старуха вязала носки,
Последние петли сплетала.
Как тени от лампы резки!
Как света приветного мало!
