построек разумны и логичны; отец Георгий вторил барину, что монастырь и молельный дом с постоялым двором тоже необходимы — этому требовалось закрепиться в Аболдуевке и переманить к себе больше паствы. К тому же у старообрядцев было три моленных места, а у отца Георгия только один храм, да и Тита Зотова давно надо было подвинуть. Кстати, батюшке с барского обеда удалось вынести кусок курицы — ее он подарил Алене Андреевне Бричкиной, своей главной соратнице и верной прихожанке. От Алены приходу было много пользы — женщина всячески содействовала отцу Георгию, посещала все службы и агитировала пришлых жертвовать на церковь. На пьющего неработающего ее мужа батюшка закрывал глаза, да и на сына с нарумяненными щеками тоже, помня про свои приоритеты и склонность барина к Павлику. Так что Алена Андреевна честно заслужила курицу на ужин от Наполеона Бонапарта.
Анастасия Ощепкина, управившись с обедом, вечером рассказывала мужу про планы барина, и к утру вся деревня знала, что тот планирует построить. А новости у нас в заводе разносятся быстро. Дошли они и до соседнего Вознесенского, вотчины Зотова. Вскорости после того самого обеда, Тит Афанасьевич вызвал своего управляющего Петра Шумского.
Надо бы нам в Аболдуевку съездить, повстречаться, дела обсудить, — начал Тит Зотов.
С кем повстречаться будем? С Николаем Николаевичем или сразу с Викторией Павловной? — спросил Петр.
Хороший вопрос, — ответил Зотов, поглаживая сидевших в ногах собак. — Отправим письмо Аболдуеву и я съезжу к нему с визитом.
Титу Афанасьевичу шибко интересно было узнать степень увлеченности Николая Николаевича своим новым мероприятием и узнать все из первых уст, чтобы иметь неискаженную заводскими слухами информацию, ибо новости уже дошли и до Екатеринбурга, и обсуждались прочими заводчиками в местном собрании. Тит Афанасьевич, написав письмо с лестным отзывом о планах Аболдуева и выразив искренний интерес, дабы расположить того к себе, предложил встретиться у последнего в деревне. Письмо вскорости было получено Аболдуевым и тот гордо улыбался — вот как меня ценят и уважают! Сам Тит Зотов за опытом едет! И барин стал готовиться к приему гостя.
Накануне приезда Тита Афанасьевича часть мужиков была одета в сюртуки, часть в военные мундиры, изображая полк. Взмыленные повара заканчивали последние приготовления. Аболдуев же решить начать прием с экскурсии по селу, дабы показать территорию и поделиться планами. Еще Николай Николаевич следовал французской поговорке, которую любил Наполеон: “хорошая трапеза должна начинаться с голода”. Посему решил сперва все показать, а потом накормить, чтобы его застолье выглядело особенно вкусным. “Едут, едут!” — закричал со сторожевой башни караульный. Кареты Зотова въезжали в Аболдуевку. К притормозившему около барского дома экипажу быстро подкатили ковер, расстелив его до крыльца. Тит Афанасьевич спешился, за ним и его управляющий Петр Шумский, который тоже, кстати, был из старообрядцев. Два лакея в ампирских фраках и панталонах, но без париков, так как таковые при Наполеоне уже выходили из моды, помогли дорогим гостям выйти. От удивления у Зотова перехватило дыхание: человек двадцать стояли, облачившись в военные мундиры синего цвета и белые рейтузы. А на крыльце красовался Аболдуев, точно скопировавший образ Бонапарта, в генеральской двууголке, окаймленной позолоченной тесьмой с кокардой в форме бабочки. Рядом стояли Павлик Бричкин и Егор Гниляк, изображающие эскорт и верных рыцарей императора — этакие chevaliers servants. Оба они, переглядываясь, любовались друг другом, раздуваясь от собственной значимости. Из-за колонны выглядывала и рыжая Варька, с любопытством рассматривая господ из соседнего села: “Ох, видит бог, видные мужчины приехали”.
Bonjour, mon cher ami (здравствуйте, мой дорогой друг), — приветствовал Аболдуев Зотова.
Здравствуйте и вашему дому, — широко улыбнулся Тит Афанасьевич.
Как доехали, как дорога? Будем сегодня проводить время вместе и я вам все покажу!
Я словно во Францию попал — такое великолепие у вас, Николай Николаевич. Прямо душа радуется от красоты французской. Слышал я, что строиться еще хотите?
Очень. Мы планы чертим, обсуждаем. Десятники прибыли, — рассказывал Николай Николаевич, беря Зотова под руку и ведя его в дом.
Лакеи распахнули двери и Аболдуев повел Тита Афанасьевича в кабинет к чертежам. Где-то час спустя они отправились гулять по имению, а потом поехали по деревне, зашли в храм и к концу экскурсии Зотов уже страшно хотел есть и устал улыбаться. Зато информации он получил предостаточно. Обед тоже прошел хорошо — повара наготовили вкусностей. Были поданы и лягушки, собранные Павликом, и потушенные в молоке. Гости единодушно решили, что земноводные взаправду похожи по вкусу на кролика, и все съели на радость Аболдуеву. Или же просто были сильно голодны после многочасовой экскурсии.
***
В заводе нашем живет много талантливых ребят. У Тимофея Ермилова, сплавщика, есть правая рука — Максим Потапов, молодой рукастый парень, кто барки по Чусьве ведет одной рукой — ни одной аварии ни разу не было. К Максиму кто только из местных баб не приставал: и рыжая, и цыганки, и даже мамзели Аболдуева загядывались, но тот держался особняком и был занят исключительно работой. В церковь Максим не ходил, в пьянках публичных замечен не был. Пытался с ним сдружиться Павлик Бричкин, да не вышло — Максим Потапов Павлика прогнал, поставив ему жирный фингал. Павлик как выпьет, так всех в друзья к себе зазывает, лезет обниматься и целоваться, а такого никто из нормальных мужиков в деревне не потерпит. Макар с Тимофеем Ермиловым нет-нет да поглядывали по сторонам, присматривая для Максима приличную девушку.
Второго молодого парня звали Григорий Пименов. Он служил в трапезной у отца Георгия и давно мечтал работать в заводе, но Варвара, мать Григория, тоже была прихожанкой местного храма, как и Алена Бричкина, и мечтала, чтобы сын пошел по церковной линии и потом имел свой приход, со временем заменив нашего попа. Григорий же, накормив прихожан в трапезной обыкновенно шел в завод, где общался с Щукиным, Ермиловым и Максимом Потаповым — с последним вскорости они сильно сдружились. Подходили и по возрасту, и по увлечениям. У Григория была девушка Екатерина, которую Варвара Пименова сразу не взлюбила — не было у матери в планах сына женить, а Григорий с Катей гуляли, в горы вместе ходили, сидели у родника влюбленных и мечтали, что Гриша в завод пойдет, а потом они поженятся и дом свой построят.
Хорошая у нас деревня и люди в ней хорошие живут, чистую правду говорю. Случаются, конечно, казусы, но редко, а о них потом долго помнят и в пример ставят. В прошлом году Егор Гниляк огород картошки посадил да убрать
