что ты думаешь про всю затею барина? У меня сплавщики смеются, что мы скоро железо сплавлять будем не в рубахах, а в камзолах с бантами и кружевами на рукавах!
Идеи идеями, — медленно произнес Макар, — но как они исполняться будут — это важный вопрос. Людей у него мало, а планов много. С завода не выдернуть — простои в работе будут. Я бы посоветовал обождать и посмотреть на исполнение указов барина. Может, все останется фантазиями. Обождем и не будем спешить. Один пьяный Бричкин во французском платье тоже не пример. И мы уже сколько лет как не крепостные.
Мужики, кто были на сходке, согласно покивали и решили жить, как жили раньше и наблюдать. На том пока и разошлись. Макар же вечером прикидывал, что может впоследствии произойти: встреча жены десятника Назара с его бывшей любовью; даст ли добро на все строительство супругу Виктория Павловна, которую больше волнует замужество дочерей; возможные конфликты приезжих с местными жителями. Да, много мыслей было у Щукина. Он курил, смотрел на огонь, размышляя далеко наперед, по-доброму ухмыляясь в бороду, в какое интересное стечение обстоятельств он попал на шестом десятке лет, прожив всю жизнь в тихом безмятежном месте.
Тем же вечером Николай Николаевич, довольно выдохнув, строил свои, в буквальном и фигуральном смысле, наполеоновские планы: он, полководец Grande Armée (великой армии); конюшни, мундиры, парады и маленькая республика.
***
Виктория Павловна вышла замуж за Николая Николаевича рано. Родив четырех дочек, барыня сосредоточилась на заводских делах. Конечно, хозяином был Аболдуев, но и сама Аболдуева была дама непростая. Кроме холуев Николая Николаевича, как она называла всех его помощников, Виктория Павловна вела вторую бухгалтерию и имела надежный штат помощников. Зная слабость мужа к чудачествам и потакая некоторым из них, дабы держать его в узде, деньги считать она умела. Про вторую бухгалтерию муж ничего, разумеется, не знал. С другой стороны, барыня, помятуя, как Анатоль Демидов, князь Сан-Донато, породнился с Наполеоном Бонапартом, женившись в 1840 году на его племяннице Матильде де Монфор, полагала, что может удачно выдать замуж своих дочерей за представителей французской знати. Планы Виктории Павловны были долгоиграющие и вполне разумные. И завести свой дом в городе Париже тоже было очень заманчивой перспективой. А потом и погост на Cimetière du Père Lachaise (кладбище Пер-Лашез) и, может быть, даже рядом с родовой усыпальницей Демидовых.
***
Тем временем в Аболдуевке в семье деда Мотуза родился теленок. Помятуя про указы барина и дабы их соблюсти, и, разумеется, выслужиться, хозяин семейства, сев с супругой вечером за стол, стал выбирать теленку французское имя.
Шо, какое имя брать будем? Я по-хранцузски-то ничего не знаю, — сокрушалась супруга Тараса Мотуза Мария Федоровна.
Маша, не переживай. Я сейчас до Тупака дойду. Он писарь, человек грамотный, может, что и подскажет, — ответил ей супруг.
Арсений Тупак прибежал к Мотузу уже минут через 20 — указы-то надо соблюдать, слушаться и исполнять!
Так, давайте посмотрим, — сказал Арсений, открывая огромную книгу. — “Chéri” — это милый, вам нравится? А если просто “veau” — это теленок.
Я это не выговорю, — сокрушалась Мария Федоровна. — Вот бы просто назвать Машка или Верба. Как я ее звать будут? Вооооо?
Женщина чуть не рыдала от безысходности. Предприимчивый Тупак предложил слово “Marie” — Мария, она же Машка, напоминая, что и хозяйку тоже зовут Мария.
Мари, Мари, Мари, — проговаривала, тренируясь, Мария Федоровна. — Ох, ты, господи, получилось! — выдала женщина, повторив слово раз десять подряд. — И правда, почти как Машка.
Мотузы были еще одной семьей, кто не противился нововведениями. Первые были Гниляки, потом Бричкины. Казалось бы, что дело пошло на лад.
***
Отец Георгий уже несколько лет был настоятелем церкви Святого Николая в Аболдуевке. Барин, как построил храм, искал батюшку, а у отца Георгия не сложились дела в старом приходе и ему удалось войти в доверие к Аболдуеву. Он же и предложил назвать храм в честь Николая Чудотворца — главное, чтобы барину было приятно. Барину было очень приятно, а отец Георгий потом стал получать щедрые пожертвования с аболдуевских заводов. Быстро организовав переезд — что уж там случилось, никто в Аболдуевке не знал, отец Георгий переехал. Вместе с ним в село приехало еще десять семей с детьми малолетними, со стариками и всем своим добром. Николай Николаевич купил батюшке дом, повозку, двух коней и коров — щедрой души человек! Очень быстро приезжие освоились, но в храм ходить перестали. Для местных, коренных жителей, сей факт оставался загадкой, поскольку те держались особняком. И ни один из них не появлялся на службах — эти приезжие почему-то ездили в храм в соседнее село, принадлежащее другому заводчику Титу Зотову. Да мало того! Они еще и ансамбль деревенский организовали! Вся переехавшая вместе с ним вся компания, певшая раньше на клиросе, подвязалась к гастролирующим между деревнями цыганам, которых звали на свадьбы. Ух, эти яркие платья, украшения, огонь в глазах и озорные частушки — пробирало до самых до мурашек. А вкупе с местным фольклором концерты зазвучали еще ярче:
У Ивана Кузина большая кукурузина!
Если баба в огороде ходит голой, сняв трусы, прибавляют быстро в росте кабачки и огурцы!
Особливо не взлюбил он свою бывшую прихожанку Аристиду Окульницкую — она стала руководителем ансамбля и дружила с цыганами. Сильно ополчился отец Георгий — бросила, предала, как и все остальные, да еще и деньги стала зарабатывать! Страшно завидовал. Но свадьбы с тех пор у нас веселые. Про родник влюбленных же помните? Вот теперь есть и местный ансамбль, и цыгане — гуляет деревня до утра. Иногда даже барин приезжает, когда Виктория Павловна не видит. Пляшет-поет вместе со всеми, деньгами разбрасывается — тогда его вся Аболдуевка особливо любит. Только отец Георгий обижается, складывая руки на круглом животе — деньги-то мимо прихода текут.
Съездив в Екатеринбург в местный городской театр, Аристида предложила заведению услуги своего коллектива. Благодаря ей деревенскую труппу приглашали на свадьбы и поминки, и разные концерты. Ездили часто и в Ирбит на ярмарку. Ирбитская же ярмарка была самой крупной на востоке страны, а Нижегородская на западе. Денег ярмарочные города зарабатывали столько, что хватало до следующего года. Ирбитская ярмарка играла главенствующую роль в торговле между Европой и Азией, где можно было встретить не только представителей народов обширной Российской империи, но и англичан, французов, китайцев, американцев и других. Разнообразные увеселения ждали гостей: рестораны, трактиры, многочисленные пивные и буфеты, роскошные бани; на период ярмарки в город приезжали цирк,
