– Я не знаю, – сказала она. – Фермер починил сетку, и теперь нам её не оторвать. Даже с вашей помощью.
Дикие лисы в размышлении склонили головы набок. Ласка пыталась придумать что-то сама, но разум её оставался чистым, как снег. Теперь у них есть помощники. Можно разом черпать из мудрости Фермы, Города и леса. Но что в этом проку, если нельзя открыть клетки?
Ласка повернулась к П-838, которая приподняла над хвостом сонное лицо. Глаза её были мокрые от слёз. Она слышала новости об А-211.
– Есть идеи, Восемьсот тридцать восьмая? – спросила Ласка.
П-838 шмыгнула носом.
– Все мои идеи дурацкие. Так всегда говорил Двести одиннадцатый. – Она повернула морду к соседу. – Эй! Просыпайся! Тут снаружи лисы, хотят спасти моих малышей.
Лисы на Ферме проснулись, и шёпоты зашелестели по клеткам взад и вперёд – все стали придумывать, как убежать, но ни у кого ничего не вышло.
Всё стихло. И вдруг на другом краю клеток снова раздались шёпоты. Словно стремительная река, текли они от лисы к лисе, обрастая восторгами.
П-838 передала сообщение. Широкая улыбка расползлась по лицу Ласки. Теперь и у людей появится своя страшная история о лисах.
6
РЫЧАНИЕ ПОДНЯЛОСЬ В сумерках. Поначалу тихое, будто мышиный писк. Но постепенно разрослось до грохота моторов.
Дверь фермерского дома распахнулась, и на веранду, запинаясь и на ходу натягивая ботинки, выскочил Фермер. Ласка трясла мордой, бросалась на шаткую сетку и клацала зубами на П-838, которая, вся дрожа, скулила в дальнем углу. В своей клетке, позади Ласки, дёргался и метался Олео. Из дальнего конца ряда, точно буря, завывал Джулеп.
Фермер выскочил на лужайку, и лицо у него опало.
– Нет, – забормотал Фермер. – Нет, нет, нет.
Не переставая рычать, Ласка повернула уши в сторону дома.
– Папа? – ахнула на пороге Ферн. – Что такое творится?
Фермер в отчаянии схватился за голову.
– Отловщик нам продал заразных лис.
Джулеп, Ласка и Олео, сидя в клетках, с воем заходились в безумии. Они щурили глаза, сотрясали мордами, щерили зубы и с тяжёлым пыхтением истекали слюной. Они рычали, булькали горлом и нарезали по клеткам дёрганые круги.
Фермер хмуро оглядывал клетки. Он заметил, что лисы с Фермы жмутся в стороне от привезённых из Города.
– Из наших пока никто, кажется, не заразился.
Он оглянулся на ружьё, прислонённое к дверному косяку, и страх его отозвался таким густым запахом, какого Ласка ни разу ещё не чуяла.
«Нет, – думала она. – Не надо».
– Но я же не могу застрелить больных! – бормотал Фермер. – У них заразная кровь. А вдруг попадёт нашим в глаза?
Он пробежал мимо ружья в дом и тут же выбежал обратно, натягивая перчатки и сжимая в зубах мешок. Фермер протопал по снегу до клетки Ласки, выудил из кармана ключи и неловкими от перчаток руками принялся открывать дверцу.
Ласку окатил страх оттого, что её выбрали первой, но она всё равно обратила клацающую пасть на Фермера. Дверца со скрипом отворилась, и его рука метнулась внутрь клетки, пальцы в перчатке схватили Ласку за шкирку и вывернули шею назад так далеко, что едва не переломили.
Олео всем телом бросался на сетчатую перегородку между клетками, но Фермер не обращал на него никакого внимания. Ласка пробовала метаться, пока Фермер подтаскивал её ближе к мешку, но его крепкие пальцы сдавили ей мускулы.
Р-р-р-р-р-р-р-р!
Из леса вдруг долетело рычание. Фермер оцепенел. Альфа, обнажая клыки, выскочила из-за деревьев. Фермер с перепугу забросил Ласку обратно в клетку. Альфа вонзила зубы ему в штанину и принялась драть в клочья.
– Папа! – вскрикнула на веранде Ферн.
– Приведи Гризлера! – завопил ей Фермер, тщетно пытаясь выдернуть штанину из зубов альфы.
Не успела Ферн ступить на лужайку, как перед ней с рычанием возникли ещё две лисы – недоросток и бета. Ферн завизжала, влетела обратно в дом и захлопнула дверь.
– Одной меньше! – тявкнула вслед Ласка.
Альфа выпустила из зубов ногу Фермера и вместе с младшими помчалась назад в лес.
Фермер заковылял по лужайке к дому. Дрожа, он приподнял штанину и посмотрел на бледную плоть вокруг щиколотки. Кровь ручьём стекала в носок. Клыки альфы всё-таки прокусили кожу.
– О Господи! – прошептал он.
Фермер похромал в дом.
Ласка действовала стремительно. Надо было забраться на жестяную крышу, пока не вернулся Фермер. Толкнув носом дверцу, она выбралась из клетки наружу и зацепилась когтями за проволочные ячейки. Лапа за лапой, Ласка вскарабкалась вверх. Так же как Дасти взбиралась по сетке курятника.
Ласка подлезла под выступ крыши и отклонила назад голову. Жестяной лист выдавался над сеткой на полхвоста.
– Острожно, Ласка, – проговорил Олео.
У Ласки затряслись лапы. Проволока врезалась в подушечки. У неё только одна попытка перемахнуть язык крыши. Если она сорвётся, то загремит в снег. А клетка чересчур высоко – назад уже не запрыгнуть.
Она внимательно оглядела жестяной лист, торчавший на фоне зимнего неба. Снежинки таяли в глазах, размывая взгляд. Она сильнее выгнула спину, задними лапами оттолкнулась от сетки, рванулась назад и вверх и забросила переднюю лапу за острый край крыши. Лапа соскользнула в подтаявшей слякоти, и Ласка уже летела в сугроб, как вдруг что-то дёрнуло, пронзив её насквозь болью, и она повисла в воздухе – другая лапа по-прежнему цеплялась за сетку.
Жалобно заскулив, Ласка снова запустила когти в проволочные сплетения. Она тяжело повисла на сетке, а новая боль прожигала на плече все мускулы.
– Ничего, – затаив дыхание, проговорил Олео. – Попробуй ещё.
В доме с грохотом распахнулась дверь, и Ласка в напряжении сжалась. Прихрамывая и звеня ключами, в двери показался Фермер.
– Ферн, я в больницу! – закричал он в окно. – Из дома не выходить!
Он оглядел лужайку и увидел повисшую на клетке Ласку. Он нахмурился и завернул за угол дома. Грузовик, заикаясь, ожил и вкривь и вкось заскользил по ледяной дороге.
ГАВ-ГАВ-ГАВ-ГАВР-Р-Р-Р-Р!
Ласка оцепенела от страха. По снегу во весь опор неслись тяжёлые лапы. Фермер спустил с цепи Гризлера.
Пёс подбежал к клеткам и, подскочив, куснул на мгновение зубами хвост Ласки и чуть не сорвал её с сетки. Спасаясь от клацающей собачьей морды, Ласка поджала хвост, выгнула спину, вскарабкалась задними лапами выше и на весу собралась в комок.
