в комнате опять потемнело.
— Подумаешь, — чуть сконфуженно произнёс незнакомец после недолгого молчания. — Ему-то что за дело до неё?
— Кори? — переспросил Флоренц удивлённо. — Так разве он не парень?
— Ну а я что говорю, — ответил ему незнакомец. — Только, видишь, за такие слова здесь дают в зубы, так что и ты уж молчи. Сам-то откуда, местный?
Заскрипела лестница, расширилась полоска света. Но это был не Гундольф — наружу выбрался седой человек, почти старик, но с виду крепкий. Он кивнул мальчишке в знак приветствия, прикрыл люк за собой, подошёл и тоже присел у стены.
Флоренц успел только рассказать, как жил на корабле и недавно встретил брата, с которым и попал в город, когда Гундольф вернулся.
— Бежать мне пора, — сказал он, выбираясь из люка. — Вот, пять часов скоро, напарник меня с потрохами съест.
И какие же знакомые часы он держал в руке! Круглые, половина расписная, половина — стекло.
— Гундольф, откуда у тебя часы? — спросил мальчишка.
— Эти-то? Человек дал, один из тех, кому я ночью с грузом помогал. Завтра я им тоже буду нужен, вот чтобы вовремя пришёл.
— У Эриха были точно такие, — сказал Флоренц. И прибавил с обидой:
— Он мне обещал подарить.
И тут же стыдно стало, будто самая великая беда сейчас — эти часы.
— Ну, может, он тебе и не врал, — приободрил мальчишку Гундольф. — Мне ж их на время дали, я вернуть обещал. Значит, Эрих твой и в этих делах замешан…
Он прошёл к двери и там остановился ненадолго.
— Так вот, парни, ближайшей ночью я буду тут неподалёку, освобожусь — загляну. К вечеру прячьтесь и сидите тихо. Мне сказали тут быть за час до полуночи, а другие, может, и раньше появятся. Ну, Флоренц, ты в хорошей компании, мне теперь за тебя не тревожно. Эти люди из моего мира, а Кори ты знаешь.
И напоследок прибавил, ткнув пальцем в сторону одного из чужаков:
— А вот ты за языком следи, понял?
И ушёл.
— Что ты уже успел натворить, Джо? — поинтересовался седой.
— Да некоторым правда глаза колет, видимо, — выкрутился тот. — Что, этот мир совсем тесен? Откуда бы ему знать девчонку?
— Когда Гундольф только пришёл, он жил в нашем поселении, на корабле, — сказал Флоренц. — Мы рыбу удили, а Кори с лодочки сбросили прям у нас на глазах. Ну, Гундольф его и спас.
Пожал плечами и добавил:
— Или её. А не могут это всё ж таки разные люди быть? Если б тот Кори был девушкой, что бы я, не узнал? И в поселении нашем никто не догадался.
— Ну, спустись, поздоровайся, — посоветовал ему Джо. — Вот и узнаешь. Да смелее, она тебя не укусит, дышит едва.
Правду говоря, Флоренцу вовсе и не хотелось спускаться. Если там, внизу, незнакомка, выйдет неловко. А если это вправду Кори, которого он знал, ещё хуже.
Этот гад сломал врата. И знал, как жабой управлять, а значит, и про Ника знал и врал. И даже Эрих предупреждал насчёт Кори.
Правда, как оказалось, Эрих и сам был не лучше.
Но все эти незнакомцы примолкли и глядели на него. Ждали, что Флоренц туда пойдёт. Что оставалось? Он пошёл к люку, поднял крышку. Разглядел лестницу, нащупал перекладину ногой и полез вниз.
Там, внизу, горела механическая лампа, освещая небольшое помещение. Убежище на одного. Хотя мальчишка успел разглядеть наверху лавки, стол и постель, но настоящее жильё, это сразу ясно, располагалось ниже. Тут и полки с припасами, и вёдра с водой у стены, и кровать, и стол — не грубой работы, как наверху, а красивые, как в доме Эриха.
На кровати лежал Кори. Никаких сомнений, тот самый.
— Везёт мне сегодня с визитами, — слабым недовольным голосом сказал он вместо приветствия.
Но сегодня у Кори была грудь. Отчётливо обрисовывалась под рубахой. А потом Флоренц заметил руку, которую больше не скрывала перчатка.
Ниже закатанного рукава отливало бронзой предплечье, составленное из множества деталей. Блеснул циферблат, сжалась пружина. Пальцы шевельнулись, как живые, и мальчишка попятился, с шумом врезавшись спиной в лестницу.
— Уже уходишь? — насмешливо спросила Кори.
Но слой насмешки был так тонок, что даже Флоренца не обманул. Под ним, как под радужной плёнкой на поверхности застоявшейся воды, темнели боль и отчаяние. Оно и ясно — чужаки, может, и стали для Кори вынужденными союзниками, но уж точно не друзьями. Страх какой, так она ещё и без руки!
— Ты врата сломала, — обвиняюще заявил Флоренц. — А эти люди знают?
Глядеть старался в лицо — оно было знакомым и сердило, а это придавало сил.
— Знают, — ответила Кори. — Выбора не было. Видишь руку? Там, где мне её сделали, ещё сотня уродов. Может, больше. Пальцы-лезвия, сильные ноги. Мастер, что над нами трудился, знал своё дело. В этом мире не хватает топлива для машин, так он делал машины из людей.
Она умолкла, поглядела на стол. Там стояла кружка, но у Кори недоставало сил подняться. Флоренц, набравшись смелости, шагнул ближе и подал ей воду.
— Они знали, где врата, — продолжила Кори, напившись. — И когда откроются, знали. Им хотелось в другой мир, и добра бы ему они не принесли. Надо было остановить.
— Что ж ты Гундольфу не сказала? Он бы, может, другой выход нашёл!
— Нашёл бы, конечно. Сам бы пошёл на Вершину, никого не спас и погиб. Мне хотелось ему сказать, но не получилось, и к лучшему. Это стало бы ошибкой. Большой ошибкой.
Флоренц плюхнулся на стул, пытаясь осознать всё услышанное. Так значит, где-то в Запределье живут люди-машины! Чего ж он о таких прежде не слыхал ни разу? И как, интересно знать, Кори приняли в город?
— Ты с Гундольфом сюда пришёл? — спросила она. — Неужели пропустили за ворота?
— С братом, — ответил Флоренц. — Не пошёл я к Вершине, а когда корабль отплыл, нас догнали лодочки. Там был Эрих, он меня забрал. И чего ты врала, что его не знаешь? Он разведчик, и он тебя знает.
Кори долго молчала, глядя на него без улыбки.
— В городе нет разведчика по имени Эрих, — сказала она наконец. — Ничего не путаешь? Говоришь, он летает на лодке?
— Ещё и как летает. Да врёшь ты всё, я только не пойму, зачем. И про Ника наврала, знала же, что он в городе, да? Знала?
Кори отвела глаза, и Флоренц всё понял.
— Ты такая же, как Эрих! — обвиняюще произнёс он. — Такая же! Он Ника мучил, чтобы вызнать, где врата, и тебе того же надо было. Вы с ним одно
