Олли Бонс
Всё становится на места
Глава 1. Чай вдвойне вкуснее, если в чашке ром
Перед вами второй том цикла.
Если вы не читали первый, рекомендую начать с него:#121973/970771
Книга «Всё становится на места» продолжает историю, начатую раньше.
Заложив руки за спину, я стою у высокого окна и гляжу на бушующую непогоду.
Берега Третьего королевства, ясно различимые с Островов ещё утром, сейчас совершенно скрылись из виду. Кажется, будто разъярённый живописец мажет серой краской во все стороны, уничтожая картину мира.
По соседству с чёрно-белым полотном, вставленным в раму окна, стены кажутся ещё ярче. Здесь они, как и везде во дворце, выложены причудливыми узорами из мелкой плитки, потому что её не портит постоянно влажный воздух. Когда я впервые очутился здесь, больше всего меня поразило, что даже изображения королевской семьи в портретной галерее выложены из крошечных плиточек. Грани можно было заметить, лишь подойдя вплотную.
Да, Острова — любопытное место. Они то и дело подвергаются атакам штормов, проливных дождей или ветров, и растёт здесь лишь то, что может как следует зацепиться за почву. Пожалуй, это же справедливо и в отношении людей. В здешних местах живёт на редкость крепкий и выносливый народ.
Островов всего четыре — главный, где находится дворец, и три поменьше него, расположенные западнее. Все три соединены с крупным островом каменными перешейками, но когда разражаются бури, дороги становятся опасны, а то и уходят под воду, и каждый из островов оказывается отрезан от остальных и от мира.
Здешнее море незатейливо называется морем Четырёх Островов по той причине, что новых пока ещё никто не открыл и не нанёс на карту.
Двери Зала Советов с шумом распахнулись, и я обернулся, выглядывая сестру.
Её серое платье, расшитое серебряными нитями, мелькает за толпой советников, возмущённых, негодующих. Некоторые из них сразу же спешат удалиться, но только не Фланн, самый упорный. Его полное лицо так покраснело, что я боюсь, не хватил бы беднягу удар.
— Но моя королева! — воздевает он руки. — Молю, откажитесь от этого безумия! К чему всё это, разве мы бедствуем?
Несмотря на атаку, которую Сильвии пришлось вынести, лицо её остаётся спокойным, а нежная улыбка не покидает губ.
— Милый мой Фланн, — улыбается она ещё более очаровательно, легко касаясь спины советника. — Я знаю, ты, как всегда, заботишься о нашем благополучии, и ценю это. Но ты же знаешь, такова и воля короля. Ты ведь уважаешь решения, принятые королём и королевой, и веришь в их мудрость?
Фланн фыркает, взмахивает руками и торопливо уходит следом за остальными. Глядя ему вслед, я вижу, что на спине камзола советника красуется клочок бумаги с крупной надписью: «Осёл».
— Си-ильвия! — укоризненно протягиваю я и качаю головой.
Затем нас разбирает неудержимый смех. Мы, как в детстве, берёмся за руки и спешим удрать подальше, пока бедняге Фланну никто не посоветовал ощупать спину.
— Ну как ты сегодня? — сестра с любовью и беспокойством оглядывает меня, когда мы входим в комнату для отдыха. — Снова грустишь?
— Ну что ты, всё в порядке, — улыбаюсь я ей.
— Я же тебя знаю, — она слегка прищуривается, покачивая головой, затем садится на диванчик у окна и хлопает по полосатому, голубых оттенков шёлку обивки. Я подхожу и сажусь рядом.
— Ты отказался плыть с Эрнесто, — продолжает Сильвия.
— А что я там не видел? Скука. Кроме того, ты ведь помнишь, сколько незамужних принцесс в Третьем королевстве!
Сестра задумчиво хмурится.
— Не то десять, не то одиннадцать, — припоминает она.
— Вот-вот, — возмущённо киваю я. — И пока Эрнесто решал бы очень важные и очень государственные дела с королём Алфордом, я остался бы без защиты. Хватит с меня и прошлого визита!
— А я слышала, что одна из принцесс тебе очень даже понравилась, — лукаво улыбается Сильвия.
— Да, Мари. Она милая девочка.
— Так мог бы поехать ради Мари…
— Сильвия, Мари всего-то около десяти лет! Я глубоко благодарен ей за то, что она показала мне лучшие места для пряток, и играть с ней в куклы на чердаке тоже было забавно. Знаешь, она напомнила мне тебя — предложила устроить не чаепитие, а пиратское сражение. И если бы мне тоже было десять лет, я бы с удовольствием навестил Мари ещё раз.
Я вздыхаю и качаю головой.
— С чего ты вообще решила, что мне нужны какие-то развлечения и поездки?
— Да с того, — сестра спрыгивает с дивана и тычет пальцем мне в грудь, — что ты бродишь по замку, как унылый призрак. И когда я занята делами, ты таскаешься за мной и стоишь под дверью. Давай купим тебе цепи, чтобы ты мог греметь ими и завывать, и белила для лица. Я буду всем представлять тебя: «мой покойный брат»…
Тут Сильвия получает удар диванной подушкой.
Недолго думая, она хватает вторую подушку. Я сражаюсь как герой, но пропускаю удар в ухо, выводящий меня из строя.
— Ты притворяешься, — смеётся сестра, пока я валяюсь на ковре и стону. Её пышная причёска сбилась набок, и пара длинных золотистых прядей вырвалась на свободу.
— О нет! — меняется в лице Сильвия, ощупывая подушку и извлекая оттуда едва початую бутылку рома. Стекло крепкое, толстое и отлично выдержало столкновение с моей головой.
Сестра грозно сдвигает брови и потрясает бутылкой.
— Я узнаю, кто это сделал, и ему не поздоровится!
— Ему уже не поздоровилось, — пищу я и пытаюсь забраться под столик.
Места там мало. Где-то надо мной печально звенит падающая ваза, и пока я выбираюсь с противоположной стороны, мне на макушку и за шиворот течёт вода.
— Только погляди на себя! — гремит Сильвия.
Она стоит посреди комнаты, раскрасневшись и уперев левую руку в бок, а правой гневно указывает на меня.
— Да что с тобой происходит? Ты потерял вкус к жизни, тайно пьёшь, а главное, всем отвечаешь, что у тебя всё в порядке! Я думала, может, отец слишком давит на тебя, забрала тебя с собой, но ты и здесь такой же! Не желаешь наконец поделиться, в чём дело?
— Всё в порядке, — упрямо отвечаю я.
Сильвия стискивает зубы, бросает на меня долгий взгляд и уходит, хлопнув дверью.
Я пробираюсь к диванчику, попутно цепляясь взглядом за зеркало. В нём отражается какой-то унылый осёл с застрявшим в мокрых волосах цветком. Осёл отворачивается от зеркала, встряхивая волосы пятернёй, и устраивается на диванчике в компании бутылки рома.
Сестра хотела
