Мальчиков кормили в большом зале с кирпичными стенами; водном конце его находился котел, и из этого котла в часы, назначенные дляпринятия пищи, надзиратель, надев передник, с помощью одной или двух женщинраздавал кашу. Каждый мальчик получал одну мисочку этого превосходного месива —не больше, за исключением больших праздников, когда он, кроме того, получал двес четвертью унции хлеба. Миски никогда не приходилось мыть. Мальчики скоблилиих ложками, пока они не начинали снова блестеть; покончив с этой операцией(которая никогда не отнимала много времени, так как ложки были почти такой жевеличины, как миски), они сидели, впиваясь в котел такими жадными глазами,словно собирались пожрать кирпичи, которыми он был обложен, и занимались тем,что жадно обсасывали себе пальцы в надежде найти крупицы каши, случайно на нихоставшейся. Мальчики обычно отличаются прекрасным аппетитом. Оливер Твист и еготоварищи на протяжении трех месяцев терпели муки, медленно умирая отнедоедания; наконец, они стали такими жадными и так обезумели от голода, чтоодин мальчик, который был рослым для своих лет и не привык к такому положениювещей (его отец содержал когда-то маленькую харчевню), мрачно намекнултоварищам, что, если ему не прибавят миски каши per diem, он боится, как быслучайно не съесть ночью спящего с ним рядом тщедушного мальчика. Глаза у негобыли дикие, голодные, и дети слепо ему поверили. Посоветовались; был брошенжребий, кому подойти в тот вечер после ужина к надзирателю и попросить ещекаши. И жребий выпал Оливеру Твисту.
Настал вечер; мальчики заняли свои места. Надзиратель вповарском наряде поместился у котла; его нищие помощницы расположились за егоспиной. Каша была разлита по мискам. И длинная молитва была прочитана передскудной едой. Каша исчезла; мальчики перешептывались друг с другом иподмигивали Оливеру, а ближайшие соседи подталкивали его. Он был совсемребенок, впал в отчаяние от голода и стал безрассудным от горя. Он встал из-застола и, подойдя с миской и ложкой в руке к надзирателю, сказал, немножкоиспуганный своей дерзостью:
— Простите, сэр, я хочу еще.
Надзиратель был дюжий, здоровый человек, однако он сильнопобледнел. Остолбенев от изумления, он смотрел несколько секунд на маленькогомятежника, а затем, ища поддержки, прислонился к котлу. Помощницы онемели отудивления, мальчики — от страха.
— Что такое?.. — слабым голосом произнес, наконец,надзиратель.
— Простите, сэр, — повторил Оливер, — я хочуеще.
Надзиратель ударил Оливера черпаком по голове, крепкосхватил его за руки и завопил, призывая бидла.
Совет собрался на торжественное заседание, когда мистерБамбл в великом волнении ворвался в комнату и, обращаясь к джентльмену,восседавшему в высоком кресле, сказал:
— Мистер Лимкинс, прошу прощенья, сэр! Оливер Твистпопросил еще каши!
Произошло всеобщее смятение. Лица у всех исказились отужаса.
— Еще каши?! — переспросил мистер Лимкинс. —Успокойтесь, Бамбл, и отвечайте мне вразумительно. Так ли я вас понял: онпопросил еще, после того как съел полагающийся ему ужин?
— Так оно и было, сэр, — ответил Бамбл.
— Этот мальчик кончит жизнь на виселице, — сказалджентльмен в белом жилете. — Я знаю: этот мальчик кончит жизнь нависелице.
Никто не опровергал пророчества джентльмена. Началосьоживленное обсуждение. Было предписано немедленно отправить Оливера взаточение; а на следующее утро к воротам было приклеено объявление, что любому,кто пожелает освободить приход от Оливера Твиста, предлагается вознаграждение впять фунтов. Иными словами, вознаграждение в пять фунтов и Оливер Твист былипредложены любому мужчине или женщине, которые, занимаясь ремеслом, торговлейили чем-либо иным, нуждались в ученике.
— Никогда и ни в чем, — сказал джентльмен в беломжилете, постучав на следующее утро в ворота и прочитав объявление, — я небыл так уверен, как в том, что этот мальчик кончит жизнь на виселице.
Намереваясь показать в дальнейшем, прав или не прав былджентльмен в белом жилете, я не стану лишать занимательности это повествование(полагая, что оно обладает этим качеством) и не осмелюсь намекнуть, ждет лиОливера Твиста такая страшная смерть, или нет.
Глава 3
рассказывает о том, как Оливер Твист едва не поступил наместо, которое оказалось бы отнюдь не синекурой
В течение недели после совершения кощунственного и позорногопреступления — просьбы о добавочной порции — Оливер сидел взаперти в темной ипустой комнате, куда его заключили по мудрому и милосердному распоряжениюсовета. На первый взгляд как будто разумно предположить, что если бы он отнессяс должным почтением к предсказанию джентльмена в белом жилете, то раз инавсегда подтвердил бы пророческий дар этого джентльмена, прикрепив один конецносового платка к крюку в стене и повесившись на другом его конце. Однако длясовершения этого подвига существовало одно препятствие, а именно: носовыеплатки, отнесенные к предметам роскоши, были на все грядущие века отторгнуты относов бедных людей по специальному приказу совета, собравшегося в полномсоставе, — по приказу, который был скреплен подписями и печатью иторжественно оглашен.
Еще более серьезным препятствием являлись юный возраст иребяческий нрав Оливера. Он горько проплакал весь день, а когда насталадлинная, унылая ночь, он заслонил руками глаза, чтобы не видеть тьмы, и,забившись в угол, постарался уснуть. То и дело он просыпался, приподнимаясь ивздрагивая, и все теснее и теснее прижимался к стене, чувствуя, что холодная,твердая ее поверхность как бы служит ему защитой от одиночества во мраке, егоокружающем.
Да не подумают враги «системы», что во время своегоодиночного заключения Оливер был лишен упражнений, необходимых для здоровья,лишен при — личного общества и духовного утешения. Что касается упражнений, тостояла чудесная холодная погода и ему разрешалось каждое утро совершатьобливание под насосом в обнесенном кирпичной стеной дворе, в присутствиимистера Бамбла, который заботился о том, чтобы он не простудился, и с помощьютрости вызывал ощущение теплоты во всем его теле. Что касается общества, токаждые два дня его водили в зал, где обедали мальчики, и там секли при всех дляпримера и предостережения остальным. А для того чтобы не лишить его духовногоутешения, его выгоняли пинками каждый вечер в час молитвы в тот же зал и тамразрешали утешать свой дух, слушая общую молитву мальчиков, содержавшуюспециальное дополнение, внесенное по распоряжению совета; в этом дополнении онипросили сделать их хорошими, добродетельными, довольными и послушными иизбавить от грехов и пороков Оливера Твиста: о последнем в молитве былоотчетливо сказано, что он находится под особым покровительством и защитой злыхсил и является изделием, выпущенным прямо с фабрики самого дьявола.
