Элен уже в который раз начинала читать брошюру о Генрихе II, но в голове была пустота. Она посмотрела через окно на мокрую улицу. По тротуару взад-вперед сновали люди. В руках — большие сумки или тяжелые коробки. Так продолжалось уже шестую неделю. Рождественская лихорадка в разгаре. После того как все подарки будут куплены, начнется такой же лихорадочный процесс обмена ими. Каждый год одно и то же. Неужели так было всегда?
Элен много думала о прошедшем месяце. В детстве она всегда с нетерпением ждала Рождества, но последние несколько лет ей хотелось, чтобы этих дней вообще не было. Хотя Элен любила глинтвейн. И миндаль в сахарной пудре!
У нее был свой рождественский ритуал: она садилась за компьютер с чашкой глинтвейна и кусочком кекса. Чудно! Но атмосферы неумолимо приближающегося праздника она не ощущала. Странно. На Рождество самое большое удовольствие ей доставляли простые вещи: аромат горячего глинтвейна, запах горящих свечей… А если еще и выпадет снег, то счастью не будет предела. Хотя для этого нужно, чтобы ее все оставили в покое, а это случалось довольно редко.
Из-за праздников работа продвигалась медленно: статья о поездке в Тюрингию не была написана и наполовину. К тому же выяснилось, что кое-какой информации не хватает. Несмотря на все старания, статье недоставало изюминки.
Элен надеялась, что завтра все выйдут на работу и дело пойдет быстрее. Ее взгляд упал на большой синий фотоальбом. Снимки, которые Катарина сделала в Тюрингии, получились, как всегда, превосходными. Элен всегда с нетерпением ждала, когда же фотографии будут готовы. Глядя на них, она заново переживала путешествие от начала до конца. К тому же это помогало сконцентрироваться на статье.
Элен в задумчивости листала альбом. Да, насыщенные были дни! Она узнала и увидела столько нового! Элен остановилась на фотографии сокольничего с птицей на руке. Она уже несколько раз пыталась дозвониться ему, чтобы задать кое-какие вопросы, но все попытки закончились ничем. Замок, похоже, опустел, потому что и на ее письмо никто не ответил. Элен отыскала среди груды бумаг визитную карточку сокольничего и набрала номер. Когда после шестого гудка трубку подняли, она даже удивилась.
— Шульц слушает.
— Добрый день. Могу я говорить с герром Ганзеном?
— Простите, с кем?
— Прошу прощения, я, наверное, ошиблась. Это замок «Голубое чудо»?
— Да.
Элен растерялась. Тем более что мужской голос на том конце провода звучал как-то уж очень вкрадчиво.
— Извините, я тут недавно работаю, минуту.
Через некоторое время в трубке послышалось:
— Алло! Здесь никто не знает герра Ганзена. В это время года в замке вообще никого нет. А кто он такой?
— Он сокольничий. Арендовал замок.
— Нет, замок никто не арендует. Я точно знаю.
— Не может быть! — Элен нервничала. — Я два месяца назад была у вас и разговаривала с ним.
— Не знаю. Насколько мне известно, сейчас в замке никого нет. Летом, да, может, кто-то его и арендовал, здесь еще проводятся представления с птицами. Но вот уже второй месяц в замке никто не живет.
Элен поняла, что собеседник больше ничего интересного не скажет. Но тут ей в голову пришла одна мысль:
— Герр Ганзен построил у вас смотровую площадку.
— Площадку? — Мужчина задумался. — Да, припоминаю. Но о Ганзене я ничего не знаю. Он был не очень разговорчив и много о себе не рассказывал. Он уехал и не оставил своего нового адреса. — Голос зазвучал теплее. — А какое у вас к нему дело? Может, я смогу чем-нибудь помочь?
— Вообще-то да. Я пишу статью о замке, и мне не хватает информации. Я посылала вам письма, но ответа не получила.
— Я мог бы отправить вам пару брошюр о замке. Их тут целая куча.
— А что-нибудь о соколиной охоте есть?
После небольшой паузы он сказал:
— Сделаем так. Я слышал, на следующей неделе здесь будет новый сокольничий. Не знаю, долго ли он тут пробудет, но что приедет, это точно. Я вам позвоню, и вы сами у него обо всем спросите.
Элен согласилась. Странный получился разговор. Она опять посмотрела на фотографию. Сокольничий гордо стоял перед входом в замок, рядом с ним — рыжий пес. Следующая фотография изображала его на смотровой площадке. И снова с собакой. Правая рука в кармане жилета. Темно-зеленая материя, традиционный цвет охотников. На голове у сокола были надеты шоры. Раньше Элен не обращала на это внимания. Сколько же Ганзену лет? Он был подтянут, а благодаря атлетической фигуре казался моложе. Но если посмотреть повнимательнее, заметны морщинки. Нет, ему, пожалуй, сорок, а может, и больше. Элен всматривалась в его черты и не могла понять, что он за человек. В нем было что-то неясное, загадочное, и это ее привлекало.
Через два дня Шульц позвонил Элен. Новый сокольничий приезжает в пятницу. Он дал его номер. Больше он ничем не мог помочь.
Был вторник, оставалось еще три дня. Статья потихоньку продвигалась. И всю нужную информацию она уже собрала. Не хватало еще чуть-чуть о «Голубом чуде». Можно было закончить статью уже на следующей неделе. Это не конечный срок, но около того.
С тех пор как Элен поговорила с Шульцем, замок не выходил у нее из головы. Может, их провели? Может, Ганзен не профессионал и птицы — только хобби? Как она могла так легко поверить, что он действительно арендует замок? Она вспомнила, как он замялся, когда она попросила его представиться. Что-то здесь было не так. Полная решимости, Элен набрала номер телефона замка. Ей повезло.
— Шульц у телефона.
— Здравствуйте, герр Шульц. Это снова Элен Сальм. Помните, я вам звонила два дня назад?
— Да, конечно.
— Простите за беспокойство, у меня только один вопрос.
— Слушаю вас.
— У вас выпал снег?
— Простите?
— У вас выпал снег? В смысле, лежит ли сейчас у вас снег?
— Да, выпал только вчера. А что?
— Нет, нет, ничего. Большое спасибо!
Она положила трубку и задумчиво посмотрела в окно. Прохожие все так же сновали по мокрому тротуару. Моросил мелкий дождь.
Элен выехала рано утром. Она была в пути второй час, и ехать оставалось еще часа четыре. Машин на автобане было много. Монотонно стучали дождевые капли, и так же монотонно двигались дворники на лобовом стекле. Несмотря на это, у Элен было превосходное настроение. Выходные, проведенные вне дома, обещали быть интересными.
Она ехала в неизвестность. Хотя это и не совсем так: Элен знала, куда едет. Вот только предположить, что ее там ожидает, она не могла. Во всяком случае, очень не хотелось бы приехать и оказаться перед закрытой дверью.
Элен очень любила новые впечатления. Ей нравилось брать машины напрокат. Ей нравились аэропорты: там она чувствовала ритм жизни и единение с миром. Если несколько недель подряд Элен приходилось провести за письменным столом, какая-то сила начинала неумолимо тянуть ее из дому. Она любила жить на чемоданах, любила гостиницы. Не задерживаться на одном и том же месте больше двух суток — это было по ней.
