– Что вы скажете об антресолях? – спросил Локк.
– Можно и антресоли, – ответил Мейсон.
Они прошли через холл, поднялись на лифте на антресоль,миновали маникюрный зал и сели в креслах напротив друг друга. Между ними стоялапепельница на высокой ножке.
– Хорошо, – сказал Локк. – Следовательно, вы Перри Мейсон,адвокат. Вы выступаете от чьего то имени и чего-то хотите. Говорите!
– Я не хочу, чтобы определенные сведения появились в вашейгазете, – сказал Мейсон.
– Много людей этого не хотят. Что это за сведения?
– Поговорим вначале о формальной стороне. Вы примете оплатуналичными?
Локк энергично покачал головой.
– Мы не шантажисты, у нас серьезное издание, – заявил он. –Впрочем, иногда мы идем навстречу пожеланиям людей, которые заказывают рекламув нашей газете.
– Вот как! – воскликнул Мейсон.
– Вот так! – ответил Локк.
– А что я могу у вас рекламировать?
– Безразлично, – пожал плечами Локк. – Вы можете ничего нерекламировать, если не хотите. Мы только продаем место в газете.
– Понимаю, – сказал Мейсон.
– Это хорошо. И что вы еще хотите?
– Вчера вечером в Бичвунд Инн было совершено убийство.Точнее говоря, была стрельба, при которой убили человека. Я точно не знаю, былоэто умышленное или случайное убийство. Насколько мне известно, человек,которого убили, хотел ограбить посетителей.
Фрэнк Локк обратил свои бесстрастные глаза на адвоката.
– И что? – спросил он.
– Как я слышал, – продолжал Мейсон, – есть что-то неясное вовсем этом деле. Поэтому прокурор потребовал тщательного расследования.
– Вы до сих пор не сказали ничего конкретного, – заметилЛокк.
– Я ведь говорю, – ответил Мейсон.
– Тогда говорите.
– Ходят слухи, что список свидетелей, который переданпрокурору, неполон.
Теперь Локк посмотрел на адвоката более внимательно.
– От чьего имени вы выступаете? – спросил он.
– От имени потенциального рекламодателя вашей газеты, –ответил Мейсон.
– Хорошо, говорите. Я жду продолжения…
– Остальное вы знаете.
– Даже если бы я знал, то все равно никогда не признался быв своей осведомленности, – сказал Локк. – Мое дело – это прием рекламы. Выдолжны идти мне навстречу, сам я не сделаю ни шага. Я жду продолжения…
– Хм, – ответил Мейсон. – Как потенциальный клиент, я хотелбы, чтобы ваша газета не вникала в обстоятельства этого убийства. Это значит,что мне крайне нежелательно, чтобы какие-то особы, которые там якобыприсутствовали, были упомянуты в вашей газете. Особенно я заинтересован в том,чтобы не упоминали широкоизвестное лицо, имя которого не фигурирует в списке, ичтобы не требовали от полиции его допросов. И, продолжая говорить как вашпотенциальный клиент, я не хотел бы никаких упоминаний о том, что этотсвидетель был не один, и уж тем более каких бы то ни было предположений о том,что за лицо его сопровождало. А теперь – сколько я должен буду дать за рекламу?
– Если вы хотите диктовать нам редакционную политику, –ответил Локк, – то вам придется вложить много средств. Необходим будетдолговременный контракт, в котором вы обяжетесь определенное время помещать внашей газете рекламные объявления. В контракте будет статья, касающаясявозможного штрафа в том случае, если вы нарушите условия. То есть если вы незахотите поместить предусмотренного количества реклам, то вынуждены будетевместо этого заплатить возмещение.
– Я вынужден буду заплатить возмещение, как только нарушуусловия контракта? – спросил Перри Мейсон.
– Конечно.
– А контракт смогу нарушить, как только его подпишу?
– Нет. Это нам не подходит. Вам придется подождать день илидва.
– Вы, конечно, не предпримете никаких шагов за то время,пока я буду ждать? – уточнил Мейсон.
– Безусловно, – заверил Локк.
Мейсон достал портсигар, вытащил длинными пальцами сигарету,прикурил ее, после чего смерил Локка холодным взглядом.
– Что ж, – заметил он, – я уже сказал то, что должен былсказать. Теперь я слушаю вас.
Локк поднялся с кресла, сделал несколько шагов вперед иобратно. Голову он наклонил вперед и часто моргал глазами цвета какао.
– Я должен обдумать это дело, – заявил он.
Мейсон достал часы:
– Что ж, даю вам десять минут на размышления.
– Нет-нет, – возразил Локк. – Это займет гораздо большевремени.
– Не должно, – отрезал Мейсон.
– Это вы пришли ко мне, – заявил Локк, – а не я к вам.
– Будьте разумны, – убеждал Мейсон. – Не забывайте, что явыступаю от имени клиента. Вы должны что-нибудь предложить мне, а мое дело –передать это предложение дальше. Вовсе не так просто будет связаться с моимклиентом.
Локк поднял брови.
– Вот как? – спросил он.
– Вот так, – ответил Мейсон.
– Ну, может быть, я мог бы решить наш вопрос в течениедесяти минут, – сказал Локк. – Но я должен позвонить в редакцию.
– Я побуду здесь.
Локк быстро прошел к лифту и спустился вниз. Мейсонпододвинулся к барьеру антресоли и смотрел на то, как Локк идет через холл. Онне исчез ни в одной из телефонных будок, а вышел на улицу. Мейсон подошел клифту, нажал кнопку, спустился вниз, направился прямо к выходу и перешел надругую сторону улицы. Он остановился в подворотне, наблюдая за зданияминапротив.
Через три или четыре минуты Локк вышел из соседней лавки инаправился обратно к отелю. Мейсон перешел через улицу, вошел в отель и шел вдвух шагах за Локком, пока не поравнялся с телефонными будками. Тогда он вошелв одну из них, оставив открытыми двери, высунул голову и крикнул:
– Эй, Локк!
Локк повернулся на месте и посмотрел на Мейсона с внезапнымстрахом в своих глазах цвета какао.
– Мне пришло в голову, – объяснил Мейсон, – что и я мог бысвязаться с моим клиентом. Тогда я бы сразу дал вам ответ. Но я не могудозвониться, никто не отвечает. Сейчас, я только достану монету.
Локк кивнул. В глазах у него было недоверие.
– Плюньте вы на эту монету, – сказал он. – Наше времядороже.
