уже закончили. Отличная работа, парни! – Повернувшись к Уну и Чунчже, он махнул им рукой. – Пожалуйста, как только найдете свои грибы, без промедления возвращайтесь назад. Сегодня вечером я ожидаю важную телеграмму.
Гончжу не понравилось, что Чунчжа останется наедине с Уном.
– Простите, командир, но не слишком ли х‑х‑холодно для г‑грибов? – Он вытащил свою лопату из траншеи и положил ее на землю.
Донмин толкнул друга:
– Не для древесных, дурень. Зимние холода для них самое то.
– Ах да. Я и забыл про этот в‑вид. – Гончжу попытался придумать, что бы еще сказать, но не сумел, поэтому, взяв лопату, снова начал копать, пожалуй, даже с излишним усердием.
– Эй, ну-ка вернитесь! Мне надо задать кой-какой вопрос! – неожиданно крикнул лейтенант Ли секретарю и девушке, которые уже отошли на несколько метров.
Ун и Чунчжа поворотили обратно. Секретарь скрыл досаду за улыбкой. Зачем этот противный лейтенант отсрочивает его вечернюю забаву?
– Что вы знаете об этих грибах, Ун?
– Немного, командир, но я уверен, что девушка расскажет мне все, что необходимо знать.
Лейтенант Ли, улыбаясь, потер ладони.
– Как нам повезло, секретарь, что мы столкнулись с нашими штатными специалистами по коровам как раз в тот момент, когда они заканчивают копать траншею. Очевидно, эти деревенские парни лучше разбираются в грибах! – Лейтенант Ли обнял Уна за плечи. – Вы такой же образованный горожанин, как и я, ваше время слишком дорого, чтобы тратить его на сбор грибов. Пусть лучше на гору девушку сопровождают эти двое. А мы с вами вернемся в лагерь и займемся другой горой – горой бумаг. – Он громко рассмеялся собственной шутке, после чего, понизив голос, шепнул Уну: – Я имею в виду эту важную депешу из штаб-квартиры. Будет правильней, если вы останетесь в лагере на случай, если она придет раньше, чем запланировано.
Секретарь Ун не сумел придумать веского возражения. Он сунул Донмину в руки свою корзину, мысленно проклиная двух деревенских олухов, испортивших романтический вечер с наивной селянкой, который он уже предвкушал.
– Извините, командир, но к‑как же мы пойдем на г‑г‑гору, если это з‑запрещено? – Гончжу с трудом верилось в такую удачу: ему приказали проводить Чунчжу, чье лицо по-прежнему было непроницаемо.
Лейтенант Ли щелкнул пальцами.
– Верно. Я и забыл. Умница Ун изготовил специальный пропуск. Он удостоверит, что вы националистские солдаты, выполняющие секретное поручение. – Лейтенант вытащил листок из кармана и нахмурился. – Вы знали, Ун, что на этом пропуске нет ни имени, ни даты? Как я раньше не заметил? Ба, это, пожалуй, и к лучшему! Ун отлично разбирается в такого рода вещах. Понятия не имею, что бы я без него делал!
Улыбка Уна больше походила на гримасу. Костяшки на его сжатом кулаке побелели. Продолжая разглагольствовать, лейтенант Ли отметил про себя эти детали.
– Что ж, тогда поторопитесь с грибами, ребята. – Он повернулся к Уну. – Давайте вернемся в лагерь и выпьем по глоточку, а потом вернемся к действительно важной работе. – Похлопав секретаря по плечу, лейтенант заметил у него кобуру с револьвером, что навело его на новую мысль: – Парни, думаю, вам следует позаимствовать оружие у Уна, чтобы вы оба были вооружены. В конце концов, вы направляетесь на вражескую территорию. Если наткнетесь на коммунистов, прячущихся среди грибов, сразу стреляйте на поражение.
– Не спешите так! – задыхался Донмин, пытаясь не отстать от Чунчжи и Гончжу, которые торопливо шагали бок о бок.
Эту троицу подбросил от деревни к подножию Халласана попутный фермер на упряжке лошадей, который в поисках работы направлялся на американскую базу в Согвипхо. Заметив двух юношей в военной форме, шагавших по обочине вместе с Чунчжой, он остановился, спросил, куда они идут, и подвез, не требуя вознаграждения.
– Пожалуйста, передайте своему командиру, что я вам помог, – попросил фермер, взяв с них слово не забывать об этом одолжении.
Сидя в повозке, мужчина покачивал головой и, кажется, испытал облегчение, когда трое молодых людей слезли.
– Как думаете, почему он подвез нас бесплатно? – спросила Чунчжа, наконец нарушившая молчание.
– Потому что мы могли отобрать у него повозку и лошадей. – Донмин похлопал по кобуре с револьвером.
Огнестрельного оружия было слишком мало, чтобы вооружить каждого солдата, поэтому лейтенант Ли выделял на двух напарников лишь один ствол с боеприпасами. Сегодня была очередь Гончжу носить оружие, но, поскольку лейтенант отдал им револьвер Уна, теперь вооружены были оба.
– А почему он так решил?
Толстяк указал на свое оружие:
– Вот почему.
– Это неправильно! – Гончжу толкнул друга. – Прекрати!
– Успокойся, Гончжу. Я не говорю, будто то, что мы могли забрать повозку, хорошо, просто фермер знал, что мы мóжем это сделать.
Все трое замолчали. По деревне циркулировали жуткие слухи о сожженных посевах, уведенном скоте и пропавших людях, будто похищенных призраками. Те, кто постарше, винили коммунистов, молодежь – националистов. Кое-кто указывал на американских военных, рассылавших приказы по всем полицейским участкам на острове. «Не клепли на пса – посмотри, кто дергает за поводок!»
Среди солдат, стоявших в деревне Чунчжи, ходили недовольные разговоры о снисходительности лейтенанта Ли к гражданским. Вместо того чтобы реквизировать деревенские припасы, хотя он мог так поступить, лейтенант установил строгую систему нормирования продуктов. Недоедание омрачало общее настроение.
Холод подгонял Чунчжу, Гончжу и Донмина. Самодельные кожаные башмаки Чунчжи скользили по попадавшимся под ноги камням. Гончжу держался рядом, готовый поддержать девушку, если та потеряет опору. Он радовался, что ботинки придают ему устойчивость, хотя они по-прежнему натирали ступни.
– Проклятие, ну и стужа! – воскликнул толстяк, выпуская изо рта белое облачко пара. Он похлопал затянутыми в перчатки руками. – Не верится, что еще пару недель назад вы ныряли.
С началом зимы сезон подводного промысла официально завершился. Однако Чунчжа знала, что из-за нехватки продовольствия ей снова придется погружаться в ледяную воду. Она обхватила себя руками, задрожав от одной мысли об этом.
– Не думаю, что с подводной работой я покончила. Слишком много ртов нужно кормить.
Океан, и всегда таивший в себе опасность, зимой становился смертоносным. В холодные месяцы под воду погружались только самые молодые и сильные. Старшие, с их угасающим жаром в крови, не выдерживали подобного испытания.
Донмин покачал головой:
– Не знаю, как вам, женщины, это удается. Я не могу даже руку в воду опустить.
– Нам нужно что-то есть, – возразила Чунчжа. – Какой у нас выбор? В любом случае мы ныряем неглубоко. Просто собираем что попадается недалеко от берега.
Тропинка становилась все более крутой и скользкой, и троица перестала разговаривать, перенеся внимание себе под ноги. Лежавшие на земле осенние листья превратились в коричневый ковер, устилавший узкую тропку, которая
