бесцветным мхом. По левой стенке чернели две дыры: ближе к выходу – широкая, другая – в конце ниши, там, где стоял, упираясь плечами в потолок, Семен – совсем небольшая, словно лисья нора.
– Что делать? – как-то испуганно спросил верзила.
Прохор оглядел его:
– Только застрянешь… Вот что… Ты, Павел, попробуй пролезть в дальнюю дыру, что под Семеном, а ты, Трошка, – он обернулся к Трофиму. – А ты – в эту, ближнюю…
– Ага, понял, – мотнул головой Трофим.
– Да смотрите – далеко не лезть – все одно по узким ходам ящики не пронесли бы! Если через десяток метров зала не покажется – сразу назад!
– Ага! – вновь мотнул головой Трофим.
– Ну, давайте! И не шалить!
Павел снял плащ, ружье, просунул голову в отверстие. Фонарь осветил узкий лаз – узкий настолько, что двигаться по нему можно было только на четвереньках. Какое-то мгновение Павел колебался: из такой трубы запросто не вылезешь; но тут же овладел собою и, словно устыдясь своей нерешительности, торопливо вполз в дыру.
Продвигаться было неловко и жутко. Не покидало ощущение каменной ловушки, которая вот-вот захлопнется: потолок над ним все более и более понижался, пол – уходил вверх… Вскоре вообще пришлось ползти. Голос внутри заканючил: «Лезть бессмысленно – тащить ящики так невозможно…»
Неожиданно луч вырвал из мрака стену: впереди лаз уходил вправо. «Может, за тем углом – галерея? – подумал Павел. – Посмотрю и вернусь…» Он быстрее, уже по-пластунски задвигал руками и ногами, извиваясь, точно змея, под нависавшими с потолка выступами. У самого угла, за который уходил проход, он услышал за собой какую-то возню и чьи-то взволнованные голоса: разобрать чьи было невозможно. Павел сделал последнее усилие и, подтянувшись, заглянул за угол…
То, что он увидел, привело в ужас: луч фонаря наткнулся на стену – дальше прохода не было! От неожиданности он замер. «Как возвращаться?» – пронеслось в голове. В ту же минуту послышался голос Даши, которая кричала, видимо, в дыру:
– Паша! Трофим что-то нашел!
Павел лихорадочно, с охватившим его внутренним смятением стал пятиться назад – не столько от того, что Трофим «что-то нашел» – об этом он даже не думал! – а скорее от пронзившего вдруг ощущения давящего пространства…
Ему показалось, что прошла вечность, прежде чем он почувствовал, что ноги наконец-то вывалились наружу… Когда с закатавшейся по грудь курткой он выпал из дыры, его встретили Дарья и дед Прохор. Они помогли встать.
– Остальные – где? – едва переведя дыхание, спросил он.
– Полезли за Трошкой, – взволнованно ответила Даша.
«Даже этот верзила Семен?» – почему-то подумал Павел. Даша, словно угадав его мысли, подтвердила:
– Даже Семен не удержался…
Только теперь дошел смысл происшедшего:
– Так он нашел?! – Павел задохнулся.
Даша кивнула, и налобный фонарь, качнувшись, ослепил его.
– Похоже на то, – подтвердил Прохор.
– Что же мы стоим!
– Так ведь тебя только и ждем, мил-человек! – развел руки охотник.
Туннель, по которому они теперь передвигались, был намного выше и шире того, по которому пришлось протискиваться Павлу – здесь можно было идти почти в рост, слегка пригибаясь… Да идти было недалеко – метров через двадцать туннель вдруг сделался еще шире и как-то незаметно вышел в просторный, погруженный во мрак зал, по стенам которого, словно в фантастическом сне, шарили круги света: в толще тьмы они казались настолько ослепительными, что людей, направлявших их, видно не было.
– Трошка! – позвал Прохор. Луч, исходящий из центра зала качнулся и, пробежав по стене, ударил в глаза.
– Здесь я!
– Свет убери, слепишь ведь! – недовольно прикрикнул дед, прикрываясь рукой. Луч упал под ноги.
В ту же минуту три луча выхватили из мрака самого Трошку: вокруг него по всему залу, словно надолбы, торчали, отбрасывая длинные тени, огромные, по пояс высотой камни; у одного из них, почти в центре зала, стоял Трофим. Сердце Павла заколотилось…
– Что нашел? – выкрикнул он. Лучи, дрогнув, пробежали по залу и вновь ослепили вошедших; послышался голос Савелия:
– Ящик он нашел…
– Где? – почти одновременно вскрикнули Павел и Даша.
– Здесь, рядом, – ответил Трофим.
Теперь лучи сошлись на камне, у которого стоял Трофим. На плоской поверхности валуна, напоминавшего надгробный постамент, возвышался зеленого цвета деревянный предмет, похожий на ящик из-под боеприпасов. Но Павла поразил не он, а то, что лежало на нем – армейская фуражка.
– Что это? – прошептал Павел.
– Фуражка, чтоб ее! – почему-то раздраженно выкрикнул Трофим и, смахнув головной убор с ящика, подал козырьком вверх. – На, погляди, что на ней! Как новенькая…
Павел осторожно, будто что-то хрупкое, принял фуражку в руки и навел фонарь на подкладку:
– «Ротмистр Орданский П. П.», – медленно прочел он вслух размашистую надпись, писанную жирными, будто химическим карандашом выведенными буквами.
Павел поднял глаза и, оглядевшись, провел светом по лицам товарищей:
– Кто это… ротмистр Орданский?
– Кто ж его знает! – воскликнул Трофим.
Павел перевел взгляд на ящик:
– Остальные… где же?
– Ящики, что ли? Так нет других – только этот.
– Мы все обыскали, – уныло добавила Настя из темноты. – Здесь нет ничего…
– А в этом что же? – Прохор лучом показал на ящик.
Лицо Трофима под фонарем скривилось:
– Откроем – узнаем… Здесь на замках пломбы.
Павел придвинулся к ящику и, осветив поочередно два висящих у краев крышки замка, ощупал на каждом из них свинцовые пломбы. На обеих были мелкие, но четко выбитые оттиски двуглавых орлов.
– Однако слабые для золота, замки-то, – покачал головой Прохор. – Откроем, что ли? Или на свет вынесем?
Ответить никто не успел: Трофим, оттолкнув Павла, выхватил нож и двумя взмахами срезал пломбы.
– На память! – кинул он приплюснутые кругляшки Павлу; быстро вложил нож в ножны, стащил со спины ружье и, ничего не говоря, снес замки прикладом.
Все замерли. Трофим и сам, словно опешив от совершенного святотатства, изумленно уставился на разбитый ящик.
– Что уж теперь – открывай… – помолчав, сказал Прохор.
Трофим осторожно протянул руку, коснулся крышки; помедлив, протянул вторую… Путники, сдвинув лучи на руку, с удивлением заметили, что пальцы Трофима дрожат… Но вот пальцы напряглись, ссохшаяся крышка надрывно скрипнула, стала медленно подниматься и, откинувшись, ударилась верхом о камень…
В пещере стало тихо: ящик до краев был наполнен камнями – крупными, размером с доброе пушечное ядро…
Позже никто не мог вспомнить, сколько времени они простояли в оцепенении. Все ожидали всего – золота, ассигнаций, ценных бумаг, просто ничего, но камни!.. Это было выше человеческого понимания! Для чего понадобилось тащить через тайгу и болото набитый камнями ящик, да еще прятать его так, что и через тысячу лет невозможно было бы отыскать? Шутка, которая стоила жизни тем,
