быть дома, а мальчишки поужинали, спасибо кредитке.
Гарет согласился, и, когда четверка подруг прощалась, подошел к жене, стоявшей спиной. Он сделал медленный запинающийся шаг, как левый защитник, боящийся пропустить пенальти. Роуз развернулась к нему: «Чего?» И Бек наблюдал, как Гарет излагает ей свою просьбу. Роуз посмотрела на Бека, очень мило нахмурив бровки, но потом неохотно повела пальцами, соглашаясь.
На пути к машине Бека Гарет пояснил:
– Роуз бесится.
– Что так?
– Да из-за того мальчишки, который вышел на сцену.
– Маленький такой, в очках? Полиглот который?
– Точно. В общем, это сын нашей уборщицы. Его мама говорила из зала.
– Ничего себе, – улыбнулся Бек. – Так почему же это ее вывело?
– Ты же знаешь Роуз. В таких ситуациях ей так стыдно становится.
Улыбка Бека померкла. У них тоже была помощница по хозяйству, но в середине февраля Беку пришлось ее уволить без предупреждения. Из-за этого он чувствовал себя погано, да и Соня была не в восторге, но поток наличных просто иссяк, а уборщица почему-то не принимала чеки.
Бек повез Гарета в «Фортинерз», крошечную пивоварню на севере Кристала. Раньше здесь располагалась автомастерская, но потом помещение переделали и поставили окна во всю стену с видом на предгорья. Даже для вечера вторника здесь было тихо. Телевизоры в пивной показывали футбол и хоккей, в динамиках тренькал струнный оркестр. Приятели уселись за столиком снаружи и заказали по пол-литра местного светлого эля. По ту сторону Широкой улицы громадина горы Каритас загораживала звезды. Машины шли своим маршрутом по дороге Каритас, и их огоньки были похожи на лампочки медленно разматываемой гирлянды.
– Что думаешь насчет этой Битси? – спросил Бек, когда принесли пиво.
– Не знаю, – ответил Гарет. – Вся эта история со школой…
– Да.
– Роуз думает только о том, пробьется ли Кью в эту фкадемию. Но мне кажется, все это плохо влияет на Эмму Кью.
– То же самое и с моими ребятами.
– Правда?
– Они ссорятся, в них бурлит дух соперничества. А я считаю, этому бурлению место на футбольном поле.
– Мм… – Гарет промокнул губу салфеткой. – А мне кажется, в одиннадцать лет дети не должны думать об оценках за тесты и фишках для портфолио.
– Ага, – поддакнул Бек, отчасти соглашаясь с его мыслью, но удивляясь, откуда у Гарета такая уверенность в собственной непогрешимости. Иногда его речи звучали, как цитата из какого-нибудь паршивого журнала о воспитании, какие разложены в кабинете педиатра.
– А как у вас с Роуз? – переменил Бек тему. – В прошлую нашу встречу она была с тобой неприветлива. Сейчас лучше?
Гарет мягко покачивал свой пивной бокал.
– То лучше, то хуже. Кто знает?
– Повезло тебе, дружище. Вот Азра меня никогда назад не примет.
– А ты бы хотел к ней вернуться?
– Да я сам не знаю, чего хочу. Мы тут с коллегами в прошлом месяце зашли в бар лясы поточить. Смотрю я на публику и вижу: сидят за столиком четыре горячие дамочки, мохито попивают. И знаешь что? Это наш квартет праздновал день рождения Лорен.
– А какое это имеет отношение к тебе и Соне?
Бек пожал плечами.
– Мне просто кажется, у меня в голове вечно сидит мысль, что я не на своем месте. Потому что они так здорово выглядели, и не в том смысле, что здорово для мамашек средних лет. Богом клянусь, Азра сейчас намного красивее, чем в двадцать пять.
Потом они какое-то время поговорили о женах. Затем Гарет поделился свежими новостями об Эмме Кью, в том числе об их очередной драме с Эммой Зи. После этого Бек рассказал Гарету о близнецах и о политике выездных лиг, но все это было достаточно скучно, Бек и сам это признал, когда принесли еще пива. Конечно, иногда здорово вот так потрепаться за жизнь, поговорить на знакомые темы с человеком, которого так долго знаешь. Но Гарет Квинн никогда не станет для Бека таким другом, каким был Джулиан. У них просто было слишком мало общих интересов, и Бек всегда чувствовал еле заметную нотку снисходительности со стороны Гарета. В конце концов, Гарет был писателем, пусть даже (как любила подчеркивать Соня) он опубликовал всего один роман (который Бек не читал и который, по словам Азры, был довольно пафосный). Хотя, с другой стороны, у Бека тоже полки не были заставлены наградами за графический дизайн. Но в любом случае приятель есть приятель, и если он угощает тебя пивком и интересуется твоей жизнью, наверное, это и есть самое важное.
– Им уже почти не нужна нянька, – заметил Гарет насчет Эммочек. – Мы приглашаем Тессу один вечер в неделю, но и то больше из дружбы с Лорен, чем из необходимости.
– Да, понимаю. Мы тоже ее зовем иногда, – сказал Бек с теплой улыбкой, а потом ему пришла тревожная мысль: – Но ты с ней поосторожнее. У нее еще бывают заскоки.
– В смысле?
Бек нагнулся над столом, пальцы его смяли размокшую подставку под стакан.
– Пару недель назад мы были в Брекенридже, и я позвал ее с нами, чтобы она посидела с Роем.
– Так?
– Все легли спать, а я сидел в джакузи. И тут Тесса выходит с пакетом травки, сбрасывает с себя полотенце и забирается в воду.
– Голая?
– Топлес.
Гарет посмотрел на него с новым выражением.
– На тебе были плавки?
– Да какое там. Соня только что ушла наверх, а мы…
– И она принесла траву в открытую?
– Ну, она ее не особенно прятала.
– Ты у нее отобрал?
– Что? Нет, я…
– Дай угадаю, – перебил Гарет. – Ты закурил вместе с Тессой.
– Конечно. Немного. А потом я вылез из джакузи. Было очень неловко. Потому я тебе и рассказываю.
Гарет наклонил голову набок, рассматривая Бека, словно судья.
– А Лорен ты рассказал, что случилось? Что Тесса себя так ведет?
Бек глотнул своего эля, не понимая, как разговор мог так сильно сбиться с маршрута.
– Я думаю, меня не касается, что ей досталась такая неуправляемая дочь.
– Тебя не касается? – Гарет понизил голос. – Бек, Тесса подросток. В те выходные ты за нее отвечал, даже если ты ее нанял в качестве няни. Вы с ней наедине сидели в джакузи и курили травку.
– Слушай, у нас с ней ничего не было, а травка в Колорадо не запрещена законом.
– А Соне ты сказал?
Челюсть Бека отвисла, и он впервые по-настоящему забеспокоился.
– Зачем бы я стал ей говорить?
– Значит, об этом инциденте в джакузи знаете только ты и Тесса?
– Это не был «инцидент». Ладно тебе!
Он подумал о Чарли. Как его темные глаза смотрели в окно кухни на голую кожу Тессы.
– Ну да, так и есть, – соврал Бек. – Только я, Тесса и теперь ты.
– В общем, ты об этом не распространяйся. – Гарет запрокинул голову, допивая остатки пива. – И будь осторожнее. Я серьезно.
В тоне его голоса не было заботы и желания защитить. Он говорил не как друг. Скорее как чванливый козел.
– Я тебя понял, – сказал Бек, стараясь сохранить
