– Но разве… разве он не может составить новое завещание?
– После того как его признали недееспособным – нет. Тем-то ихороша эта схема!
– Но как можно объявить человека ненормальным, если онсовершенно здоров?
– Это самая тонкая часть всего дела, но опять-таки ничеготрудного в этом нет. Человек преклонного возраста, он привык к любви, заботе,преданности и верности. Но вот вместо друзей и близких его окружают люди,которые, не колеблясь, могут дать ложные показания, сами же специальнораздражают его, вызывают у него припадки ярости, а зачастую и вообще прибегаютк наркотикам. И тогда его объявляют невменяемым. Но что касается вашегодядюшки, он вообще мог попасть в ловушку.
– Какую ловушку?
– Это письмо к вам.
– А что в нем особенного? Видимо, он хотел позаботиться обомне…
– В этом нет сомнения, но если они явились в суд сзаявлением, что данный человек разбазаривает свое состояние, вот только чтопослал племяннице чек на сто двадцать пять тысяч долларов и велел ей спрятатьденьги в такое место, где их никто не отыщет, то требование назначить опеку надего имуществом никому не показалось чрезмерным.
У Дафнии округлились глаза.
– Вы предполагаете, что они использовали это письмо?
– Очень может быть. Наверняка сказать нельзя, но это неисключено. Так или иначе, вы сейчас же отправитесь с Деллой Стрит, а я темвременем поговорю о наших делах с Полом Дрейком. Он примется за работу, ну ачасов около двух я повидаюсь с судьей Пеллингером и буду знать куда больше, чемсейчас.
– Что делать с моими вещами в доме?
– Пусть они так и остаются, если только там нет ничеготакого, что вам срочно нужно.
– Они же пригрозили мне завтра вечером выкинуть их.
– Кто знает, времени еще много. Может быть, завтра вечеромвы уже будете у себя дома, а им придется забирать свои вещи.
– Но, мистер Мейсон, я не представляю, как я буду с вамирасплачиваться.
– Это утрясется. А пока вам полезно вспомнить, что я один изжрецов богини Правосудия. Вы же наивное создание, ставшее жертвой огромнойнесправедливости. И дело моей профессиональной чести – эту несправедливостьисправить. Ну а теперь отправляйтесь с Деллой.
Мейсон кивнул секретарше:
– Делла, не забудь, что мисс Шелби не ела. Да и ты тоже.
Глава 3
Судья Пеллингер влетел, запыхавшись, в здание суда бездвадцати два.
– Привет, Перри! – закричал он. – Понимаете, времени у меняв обрез, было очень важное свидание.
Мейсон прошел за судьей в кабинет, с интересом наблюдая, кактот надевает на себя мантию.
– В два часа начинается очередное заседание, – пояснилсудья, – я могу опоздать минуты на две-три. В чем дело?
– Может быть, мне придется оспорить одно ваше решение.Сейчас я в подробности входить не буду, но хотелось бы знать, на какомосновании вами было принято данное решение.
– Что за дело?
– Об опеке над Горасом Шелби.
– Как же, помню, дело слушалось всего лишь пару дней назад.
– Совершенно верно.
Судья Пеллингер бросил на адвоката острый взгляд:
– Думаете, в деле не все гладко?
– Давайте не будем касаться ничего, кроме предыстории. Но ябуду вам очень благодарен, если вы выскажете свое мнение.
– Я всегда готов обсудить дело об учреждении опеки. В такихслучаях суду всегда нужна как можно более полная информация о нуждающемся вопеке, чтобы не возникало спорных ситуаций со стороны обвинения, которое можетиспользовать искажение фактов в своих интересах. Но поделюсь некоторымисоображениями. Горас Шелби – старый человек, он, несомненно, был страшнорастерян. Говорит он бессвязно, сразу видно, что он эмоционально возбудим,неуравновешен. Ну и, кроме того, он выдал чек на сто двадцать пять тысяч молодойособе, которая жила в его доме. Вы сами понимаете, что когда сталкиваешься сподобной комбинацией, то начинаешь думать, что что-то следует сделать. Яназначил опекуна временно, оговорив в решении, что суд пересмотрит данное дело,как только выяснятся дополнительные факты.
Судья снова посмотрел на Перри Мейсона:
– Вы полагаете, что сможете представить новые факты?
– Возможно.
– Хорошо, – сказал судья Пеллингер. – В свете этихдополнительных фактов решение может быть пересмотрено. Завтра в десять часоввам не слишком рано?
– Думаю, что нет.
– Завтра в десять часов утра… Нет, обождите минуточку. Надесять я назначил слушание другого дела. Мы можем созвать суд раньше.Договоримся на девять тридцать, вас это устраивает? Я не намерен проситьпривезти Гораса Шелби в суд, потому что, как мне кажется, судебные заседанияего нервируют. Но я просмотрю весь тот дополнительный материал, который будетмне представлен, и, если решение нужно будет отменить или видоизменить, яохотно это сделаю. Это вас устраивает?
– Превосходно, – сказал Мейсон.
– Приготовьте записку для противной стороны, чтобы неотнимать слишком много времени… Ну, мне пора, я уже задержался на целых двеминуты.
Он пожал Мейсону руку и вышел в зал заседаний.
Мейсон же поспешил назад в свою контору и вошел черезприемную.
Он кивнул Герти, секретарю, и спросил:
– Делла вернулась?
– Да, минут двадцать назад.
Мейсон вошел в кабинет:
– Как дела, Делла?
– Все в порядке… Бедняжка буквально ничего не могла есть…Ну, приходилось вам когда-нибудь сталкиваться с таким чудовищным вероломством?
– Подобные вещи случаются гораздо чаще, чем хотелось быверить.
– Как вы договорились с судьей Пеллингером?
– Назначил дополнительное слушание дела на завтра, на девятьтридцать утра. Позаботься о том, чтобы был предупрежден поверенный противнойстороны. Кстати, кто их представляет?
– «Дентон, Миддлсекс и Мелроз». В суде присутствовал младшийпартнер, Дарвин Мелроз.
– Вообще это солидная фирма, никто из них не взялся бы засомнительное дело, то есть в том случае, если бы они знали, что в деле естьэлемент подтасовки фактов. И они досконально изучают материал, прежде чемберутся за дело. Ты еще не разговаривала с Полом Дрейком?
– Нет еще. Насколько я поняла, он что-то разнюхивает вбанке.
