– Так вот, займись подготовкой, Делла. Позвони Дафнии ипредупреди ее, что завтра в девять тридцать утра мы должны быть в суде. Пустьона приезжает сюда к девяти, и мы вместе поедем в суд. Может, тебе заехать кней вечером, отвлечь ее чем-нибудь?
Делла кивнула и спросила:
– А как судья Пеллингер держался?
– Ну, – подмигнул Мейсон, – судья не желает обсуждать ничеготакого, что могло бы послужить компрометирующим материалом для противнойстороны, поскольку судебное решение будет опротестовано. Но, с другой стороны,судья Пеллингер не вчера родился на свет, и он великолепно знает, что некоторыеродственники ведут себя наподобие пресловутого верблюда, который сначала сунулголову в палатку, потом втиснул в нее все тело, а под конец выбросил на холодсамого хозяина.
– Но сам он этого ведь не сказал? – спросила Делла сулыбкой.
– Нет, этого он не сказал, но в том, что мысли у него такзаработали, можешь не сомневаться.
– Завтра утром будет интересное заседание.
– Возможно.
В дверь постучал Пол Дрейк.
– Вот и Пол! Я впущу его, а сама займусь бумагами.
Распахнув дверь, она сказала:
– Входи, Пол. У меня срочная работа. Босс только чтовернулся. Вторичное слушание состоится завтра в девять тридцать утра.
– Да, с учетом новых фактов, – подтвердил Перри Мейсон.
– Ну что же, кое-какие факты я для вас раздобыл, – произнесДрейк.
– Что именно?
– Стэнли Пэкстону все это очень не нравится. Он хотел быкак-нибудь помочь старику Шелби.
– Он будет давать показания?
– Конечно. Если только он узнает, что завтра повторноеслушание, он непременно там будет.
– Прекрасно. Расскажи мне про Пэкстона.
– Пэкстон – вице-президент банка, который наблюдает за всемиактивными счетами, особенно за крупными.
– Он хорошо знает Гораса Шелби?
– Они знакомы главным образом на деловой почве. Лично онобщался в основном с Дафнией.
– Что он о ней думает?
– Говорит, что она одна из милейших и симпатичнейшихдевушек, которых он встречал на протяжении многих лет. Уверяет, что она хорошоразбирается в делах. По его мнению, Шелби поставили в такое положение, чтособственную волю он выразить не сможет, а эти «опекуны», Финчли, сделали ходконем, чтобы прибрать к рукам состояние старика.
Шелби очень любит Дафнию, он к ней привязан, как ксобственному ребенку. Он во всем полагается на нее, и она ни разу не обманулаего доверия. Она всегда защищает его интересы.
Он также покажет, что никогда не слышал ни про БорденаФинчли, ни про Элину Финчли, ни про их приятеля Ральфа Экветера до тех пор,пока Дафния не отправилась в поездку. В ее отсутствие Борден Финчли выказывалнепристойное любопытство. Он пытался выведать у Пэкстона размеры сбереженийШелби и его состояния вообще. Пэкстон говорит, что Борден Финчли показался емуобманщиком, чтобы не сказать мошенником, пройдохой, действующим исключительно всобственных, эгоистических интересах.
Мейсон усмехнулся:
– Конечно, этого он не может показать под присягой.
– Ну, не совсем такими словами и покороче, – согласилсяДрейк, – но если он «нечаянно» выскажет свое мнение, суду все станет ясно.Пэкстон – умный человек. Можешь не сомневаться: когда ты его вызовешь каксвидетеля и начнешь задавать вопросы о Горасе Шелби, он найдет возможностьвысказать свое мнение и о Бордене Финчли.
– Что ты скажешь про Ральфа Экветера?
– Экветер что-то вроде тени Финчли, но никто толком незнает, что их связывает. К Шелби, разумеется, он не имеет никакого отношения.
– Ты в этом уверен?
– Более или менее. Не забывай, что времени было мало и я неимел возможности проверить все, что хотелось, но вроде бы Финчли задолжалЭкветеру огромную сумму денег, тот стал голубчика прижимать, вот потому Финчлии привез Экветера к своему богатому сводному брату, дабы тот убедился, что раноили поздно Финчли разбогатеет.
Мейсон задумался:
– Что ж, картина начинает проясняться. И конечно, Экветервыяснил, что Горас Шелби собирается все оставить Дафнии и…
Адвокат медленно покачал головой.
– Пол, – улыбнулся он, – Экветер – слабое звено в этой цепи.Я хочу узнать все, что тебе удастся выяснить про этот долг Бордена ФинчлиЭкветеру. Фигура Экветера приобретает особое значение, поэтому нам нужно знатьего прошлое. Когда Финчли поднимется на свидетельское место, я стану егорасспрашивать не о Шелби, а об Экветере… Откуда ты получил эти сведения, Пол?
– Существует экономка, которая приходит на семь часовежедневно.
– А кто готовит?
– Сейчас Элина Финчли. А до приезда Финчли все это лежало наДафнии. Старый Шелби не привередлив. Дафния великолепно знала, что он любит икак нужно все приготовить. Все говорят, что она вертелась как белка в колесе истрашно уставала. Затем, после того как прибыли Финчли, они весьма ловковыставили Дафнию из дома. Вернули экономку, очень часто обеды берут на дом изресторана. Поэтому им и удалось отправить Дафнию в это длительное морскоепутешествие. Она изо всех сил старалась угодить незваным гостям и дядюшке, бытьлюбезной хозяйкой. Она и правда нуждалась в отдыхе.
Мейсон подмигнул детективу:
– Не хочу показаться тебе хвастуном, но мне думается, чтозавтра утром, в девять тридцать, у нас будет весьма занимательное судебноезаседание. Но для этого тебе необходимо как-то подобраться к Ральфу Экветеру.Нам требуется, если можно так выразиться, его досье. Меня интересует, чтосвязывает его с Финчли. Если Борден Финчли действительно много ему задолжал, яхочу знать подробности.
– Деньги-то он ему точно должен. Экономка сама слышала, какЭкветер говорил Бордену, что он не намерен сидеть сложа руки, не получая того,что принадлежит ему, и ждать, пока кто-то умрет. Он сделан не из того теста.Ему нужны деньги, чтобы пустить их в оборот. Потом они заметили, что экономкаходит поблизости, и переменили тему разговора.
Мейсон кивнул:
– Тебе все ясно, Пол? Всю подноготную об Экветере. Можешь нестесняться в расходах, занимай столько своих ребят, сколько потребуется.
Глава 4
Ровно в половине десятого судья Пеллингер поднялся на подиуми объявил:
– Слушается дело об учреждении опеки над состоянием ГорасаШелби. В своем предыдущем решении суд оговорил, что при появлении новых фактовон может потребовать пересмотра дела, дабы учесть их и не допустить ошибки.Сейчас суд желает выслушать дополнительные свидетельские показания. МистерМейсон, имеете ли вы что-нибудь представить суду?
