дороге встречался? — спросил у него всадник.
— Нет.
— Да как же нет. Вот видишь следы. Должен был встретиться.
— Говорю же, никого не видел.
— Ты что ли спал?
— Зачем спал. Может он увидел меня, свернул с дороги и спрятался, пока я проеду.
— А хоть следы-то на снегу ты видел?
— Это заметил. Еще час назад. Да не обратил внимания.
— Ладно. Будь здоров. Передавай Берды привет.
Повозка за час одолеет километров десять, решили они, и снова припустили рысцой. Копыта лошади и повозки затоптали следы нарушителя. Но кое-где они проступали отчетливо.
— Баллы, мы проехали почти тридцать километров, возчик видно обманул нас, — сказал Иванов, глядя на спутника. И тут же выкрикнул:
— Смотри, смотри! Они сворачивают с дороги.
И действительно, уже совсем свежие следы вели в сторону от дороги за небольшую высотку. Видимо, здесь нарушитель заметил встречную повозку.
— Товарищ Иванов, это гора — последняя. За ней пойдет ровное поле, а за ним — село. Но по такому глубокому снегу через гору и через поле человек не доберется до села. Не будем сворачивать в сторону. Он должен вернуться на дорогу. Поедем по ней дальше.
И действительно, на дороге снова показались знакомые ступни. Теперь они уже притаптывали следы повозки. Дорога, петляя, начала взбираться на гору.
Снег давно перестал идти. Теперь незапорошенные следы — были отчетливо видны. Нарушитель в кожаных сапогах, даже набойки заметны. Почти после каждого дорожного поворота человек в сапогах садился на камень и отдыхал, следы запечатлели и это.
Взобравшись на вершину, увидели человека, следовавшего к селу. Издали он казался муравьем, черным пятнышком на белом снегу. Стали спускаться вниз по крутой и извилистой дороге. Коней здесь торопить нельзя. Да они и сами шагают медленно, осторожно.
Лишь от подножья последней горы почти по ровному; полю всадники понеслись вскачь. Нарушитель заметил, что за ним гонятся, и припустился бегом к первому дому селения.
Кони уже близко. И нарушитель поспешно заворачивает в бывший двор Курбанлы.
Сегодня из-за сильного снегопада Барат остался дома, с детишками. Ненегуль доит колхозных коров.
Когда Барат с малышом на руках подошел к окну, чтобы показать ему снег, он увидел и запыхавшегося человека, и двух его преследователей. В одном всаднике узнал пограничника.
Человек, тяжело дыша, вбежал во двор Курбанлы и направился к дому, выхватив из-за пояса вальтер.
Когда он переступил порог, Барат попробовал выбить из рук бандита оружие. Но прозвучал выстрел и у старшей дочери Барата чуть повыше коленки заструилась кровь.
Барат схватил обе руки беглеца и прижал его спиной к стене. Но тот сильно пнул хозяина ногою. Барат притянул его к себе и ударил головой в подбородок. Беглец так затылком стукнулся о стенку, что, наверно, из глаз посыпались искры. А тут в дом вбежали Иванов и Баллы. У задержанного не оказалось никакой контрабанды. Но зато у него нашли два револьвера, нож, фотоаппарат, карту, семьдесят тысяч рублей одними красными тридцатирублевками.
Перевязав девочке рану, её отправили в больницу.
СПАСИБО, ТОВАРИЩ МАЙОР
Майора Иванова поразило сообщение доктора. Оба пограничника ранены в ноги, а собаке нанесен удар ножом в сердце. Размер ее раны совпадает с размером раны Караджа. Майор вдруг вспомнил Моллу: не он ли провел лазутчика через границу? А когда собака нагнала Молду, ловко расправился с нею. Бойцы, видимо, хотели взять Моллу живым и поэтому стреляли не по цели. Он понял это и стал отвечать прицельным огнем. Ранил красноармейцев одного за другим.
Почему это оба пограничника ранены в ногу? Вероятно, Молла понимает, что рано или поздно попадется нам в руки и, возможно, чтобы не приплюсовывать новой тяжелой вины, а все же проложить дорогу к границе, он и стрелял по ногам преследователей. Пограничники были ранены еще перед рассветом. К тому же на бегу. Значит, Молла отменно натренирован в стрельбе. Значит, он не простой враг.
После некоторых раздумий майор обратился к новому начальнику заставы:
— Товарищ Мерданов, пусть еще раз введут арестованного.
Майор снова стал разглядывать задержанного, словно видел его впервые.
Еще не стар, но на голове почти нет волос. А макушка, как зеркало. Лоб чересчур выпуклый, да и расстояние между глаз необычно малое. Нос тонкий. И отверстия в нем очень уж узкие.
Значит, вы рассказали все, что вам известно, не так ли?
— Правильно. Я рассказал обо всем так, как было на самом деле.
Кто же. все-таки этот человек, который провел вас через границу, ранил наших бойцов и ушел снова за кордон?
— Я и раньше говорил, что человека этого я не знаю. Впервые в жизни с ним встретился. И разговаривали мы только на фарси.
Майор протянул задержанному фотографию голубоглазого Моллы. Нарушитель подтвердил: он самый.
Майор снова задумался. «Молла, видимо, бросил заниматься контрабандой и начал сотрудничать с иностранной разведкой». И неожиданно распорядился:
— Пусть посадят задержанного в фургон и немедленно отправят в отряд.
В это время следопыт и старшина должны были отдыхать. Но Баллы не до отдыха.
— Товарищ Иванов, прошлой весной вы много накосили сена. Я тоже с неделю вам помогал. Оно у вас даже не тронуто, так и лежит в стогу. А нашим овцам в этом году придется туго. Может, вы это сено дадите нам взаймы? Весною мы уж постараемся и долг вернуть, и заготовить побольше.
— Вот что, Баллы, майор Иванов пока здесь. Зайди к нему, уверен, что не откажет.
Баллы еще стоял у окна в нерешительности, когда старшина стал его поторапливать: иди скорее, видишь, гнедка для него готовят. Может уехать в свою комендатуру.
И действительно, майор уже прощался с начальник ком заставы.
Увидев Баллы, он даже удивился:
— Вы не отдыхаете?
— Сейчас, сейчас, вот только…
Майор понял, что Баллы чем-то озабочен?
— Хотите что-то сказать?
— В этом году наши овцы на голодном пайке. Хочу, попросить вас помочь колхозу сеном.
Майор постоял, припоминая на каких заставах есть лишнее сено. Потом приказал Мерданову:
— Те два стога, что вы. мне показывали, отвезите к зимовьям, в помощь колхозу, — и добавил, глядя уже на Баллы, — и другие заставы подкинут.
— Большое спасибо, товарищ майор. Вот это действительно выручили, — заулыбался следопыт.
В один из майских дней старшина Иванов в приподнятом настроении забежал к Баллы:
— Слыхал? Нас с тобой посылают в Москву. Готовься, послезавтра утром заеду, а потом вместе с другими — на поезд и в путь.
Баллы старался не показывать переполнившей его радости, по губы сами взволнованно и горячо
