Авторизованный перевод с туркменского Г. СОЛОВЬЕВА
Туркм2
А98
Издательство «Туркменистан», 1974.
Перевод на русский язык.
ОБ АВТОРЕ
Народный писатель Туркменской республики Чары Аширов многостосторонне и плодотворно работает в советской художественной литературе.
Он не только один из наиболее популярных оригинальных поэтов республики. Ашировым переведены на туркменский язык многие классические произведения русской поэзии и прозы. Благодаря его творческому энтузиазму и художественному уменью впервые на туркменском языке появились лучшие стихи и поэмы Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Шевченко, Маяковского. Проза Гоголя, Толстого, Чехова. Произведения современных русских поэтов и прозаиков.
Но, конечно же, переводы — это всего лишь одна из творческих граней выдающегося туркменского художника слова.
Сорок пять лет тому назад в республиканской печати Чара Аширов выступил с первыми своими стихами и поэмами. С тех пор им опубликованы сотни стихотворений, более десятка поэм, несколько прозаических книг.
Самое крупное произведение, над которым автор работал четверть века, роман в стихах, состоящи́й их грех следующих книг: «Кровавый водораздел». «Сын Ялкаба», «Гокялинские джигиты».
Первые две книги трилогии переведены на русский язык такими известными поэтами и переводчиками, как В. Бугаевский и А. Адалис. Книги изданы в «Советском писателе».
Поэзия Чары Аширова прочно связана со своим временем. Почти каждый исторический этап нашего государства и народа нашел существенное отражение в поэзии Аширова: и революционные события, и колхозное строительство, и подвиг народа в Великую Отечественную войну.
Достаточно упомянуть хотя бы тот факт, что автор в годы войны будучи на фронте, написал и выпустил книгу военных стихов, поэмы: «В тылу врага», «В городе Н».
В послевоенные годы Чары Аширов опубликовал трилогию в стихах, начатую еще до войны, поэмы «Ошибка молодого мельника», «Кадыр», много стихотворений лирического, сатирического и героического характера. Выпустил сборник рассказов «Дорогу одолеет идущий» и роман «Следопыт».
Трудно было бы даже просто перечислить все то, что автором создано за сорок пять лет творческой деятельности.
В эту многогранную деятельность, само собой разумеется, входила и активная общественная и многолетняя служебная работа Чары Аширова. К примеру, два с лишним десятка лет писатель проработал в Туркмениздате и в качестве рядового сотрудника, и в должности главного редактора.
Пятнадцать лет Чары Аширов редактировал сатирический журнал республики «Токмак».
За литературную и общественную деятельность награжден рядом орденов и медалей, четырьмя грамотами Верховного Совета Туркменской ССР. Он, как уже говорилось, удостоен звания Народного писателя республики.
Было уже за полдень. Овцы лежали на берегу ручейка, протекающего по широкому, постоянно зеленеющему дну ущелья. Уставший Мурадгельды Мерген после пиалы чай-чорбы[1] тоже прикорнул у входа в пещеру. Его сын Баллы, раскрыв учебник, повторял стихи о родине. Пастушонку шел уже пятнадцатый год. Это был смуглый паренек с проницательным взглядом. Тревога стихотворения передалась и ему. Душу парня охватило смутное беспокойство. Дня три назад побывал здесь начальник заставы Сухов, поговорил, не слезая, с копя, выпил пиалу холодной воды и. еще раз напомнил отцу:
— Мерген-ага[2], опасайся «двуногих хищников» в этих горах. Хоть мы всегда и рядом, но осторожность не помешает. Увидишь нездешнего человека, — сообщи на заставу.
Эти слова не давали мальчику покоя.
Дремавший Акбай широко открыл глаза. Вскочил, словно что-то учуяв, и хотел было рвануться вперед. Но Баллы ему тихо приказал:
— Акбай, лежи!
Пес помахал хвостом и снова положил голову на вытянутые лапы. Мальчик прислушался. Кругом — ни звука. «А вдруг, все-таки, нагрянут бандиты. — подумал он про себя. — У отца, правда, есть кремневое ружье, но какое это оружие». В начале весны вражеские всадники напали на колхозных чабанов. Нескольких убили, а овец угнали на ту сторону. Была перестрелка с пограничниками.
Акбай снова забеспокоился. Тихо прорычал. Овцы, лежа, подняли головы и настороженно прислушались. Баллы тоже встревожился, посмотрел по сторонам и направился к соседней высотке. За ним увязалась и собака.
— Акбай, останься! — приказал он.
Акбаю не нужно было повторять приказание дважды. Он тут же вернулся и лёг на прежнее место, не отрывая взгляда от мальчика. Пес видел, как Баллы взобрался на скалу и, прячась за крупный камень, стал что-то высматривать. Прорычав так тихо, чтобы слышно было лишь хозяину, он поднялся с места. Мальчик с любовью посмотрел на пса, затем вскарабкался на камень. Прятаться было не от кого. Акбай тоже видел людей, идущих со стороны седловины, и, как бы предупреждая хозяина: будь, мол, осторожен, сюда идут — снова прорычал.
Несколько человек остались на горном отроге. К Баллы же подошли только Сухов и еще один колхозник. Поздоровались. Собака, видимо, узнала их, помахала хвостом, отошла в сторону и, глядя на пастушонка, легла.
Все трое стали спускаться вниз. От шума их шагов проснулся Мурадгельды Мерген и в недоумении потянулся к ружью. Увидев же пограничника, отнял руку от приклада.
Мерген в знак уважения поднялся с войлочной подстилки, поздоровался. Начальник заставы высок, худощав, туго перетянут коричневым лоснящимся ремнем. Чабан же был широким в кости и, может, поэтому казался невысоким. На самом же деле они с Суховым примерно одинакового роста.
Иван Павлович Сухов вытер уже мокрым платком стекающий с лица пот и присел на камень передохнуть. Гимнастерка на нем — темнее обычного, видимо, тоже была совершенно мокрой. Мерген догадался, что он — и много прошел, и очень спешил.
— Товарищ начальник, по доброму ли делу торопился? Вроде бы и под дождем не был, а весь промок, поя хоже, что прибыл издалека.
Иван Павлович перевел дыхание:
— Нет, Мерген-ага, не издалека я иду. На рассвете обнаружили следы нарушителей границы. Подняли по тревоге заставу, сообщили в комендатуру и на соседние участки. Сейчас мы преследуем их. Бандиты ловко хитрят. Посыпают след такой чертовщиной, что даже собаки теряются. Вот мы и вынуждены идти без них. То и дело упускаем след нарушителей, кружим и снова с трудом его находим. Сейчас вот опять потеряли. Поэтому и пришли к вам.
— И хорошо сделали, — оживился Мерген. — Сейчас мы его попробуем отыскать, только покажите, где он потерян.
Когда они с Суховым стали уходить, Баллы не выдержал:
— А далеко отсюда место с затерявшимися следами?
— Нет, совсем недалеко, — проговорил Сухов, указав на отрог хребта.
— Папа, если это недалеко, я
