тоже хотел бы пойти. Овцы пока будут дремать в ущелье. С ними останется Акбай.
Когда Мерген обернулся, чтобы ответить сыну, Иван Павлович остановился и посмотрел на Мурадгельды:
— Пусть идет, может, в будущем и он станет хорошим следопытом.
Мерген согласился. Мальчик радостно побежал за взрослыми, даже забыв про своего верного друга. Увидел собаку только тогда, когда она забежала вперед:
— Акбай, вернись!
Пес остановился и, словно бы с сожалением, посмотрел на Баллы. Потом с явным неудовольствием заковылял обратно.
Сухов со спутниками направились к людям, отдыхавшим на горном отроге. Когда подошли ближе, мальчик увидел трех пограничников и двух колхозников. Мурадгельды пожал им руки, справился о здоровье. Глядя на подростка, один из пограничников улыбнулся:
— К нам, значит, присоединился богатырь, теперь врагам не скрыться.
Кое-кто засмеялся, а Баллы слегка покраснел. Затем все вместе направились к месту, где затерялся след нарушителей.
Баллы был внимательным и зорким мальчиком. Сам Мерген, давний следопыт, дивился его наблюдательности, какой-то особой способности сына разгадывать вроде бы совсем уже потерянные следы. «Ну, что ж, — думал он не без гордости, — парню было у кого учиться. Да и то верно, что дети обгоняют родителей. Вот и мой мальчик…» Но мысли его оборвали слова сына:
— Папа, вот здесь, по-моему, чей-то след… — Пасту-шонок наклонился, всматриваясь под ноги. Люди остановились, затем подошли к мальчику.
— Ну-ка, ну-ка, где этот проклятущий след? — оживился начальник заставы.
— Да вот же он, — указал Баллы на какие-то еле различимые приметы. — И здесь след. А вот там еще проходили, — продолжал показывать юный следопыт.
Молодой пограничник пригляделся и в смущении заметил:
— А мы с самого утра идем по следу вроде бы толь-ко трех нарушителей…
Сухов внимательно следил за Баллы:
— Где, где, говоришь? А, верно, камешки сдвинуты с места, сухая трава примята. Молодец! Ну-ка, где еще? И здесь правильно: хворостинки надломлены.
Все с восторженным любопытством смотрели на мальчика, который утверждал, что здесь прошло больше трех человек.
— Пожалуй, так оно и есть, — в раздумье заметил Иван Павлович. — Ну, не будем задерживаться. Возможно, бандиты прошли здесь недавно. И если идти быстрее, можно их догнать.
Баллы постоял, вглядываясь под ноги, и заметил, что люди, по всему видимому, прошли здесь ночью. Один из них споткнулся, не заметив даже крупного камешка.
— Да, верно, — поддержал парня Сухов, — а здесь вот нога провалилась в нору, безусловно шли в темноте.
Не переставая повторять: «молодец», Сухов шел рядом с Баллы. Мурадгельды с гордостью поглядывал на своего взрослеющего сына.
Когда следы потянулись по песчаным местам, юный следопыт на мгновение остановился. Немного поотставшие люди, тяжело дыша, догнали их.
— Папа, как зовут того человека, который украл у нас с Караджа верблюдов? — спросил вдруг он.
— Таймаз-котур. А почему ты о нем спросил? С чего это он тебе вспомнился? — удивленно посмотрел на сына Мурадгельды.
— Один из тех, кого мы преследуем, кажется, и есть тот самый человек, Таймаз-рябой. Видишь, папа, его ступня больше, чем остальные, шаги шире, потому что Таймаз-котур человек крупный. Присмотрись внимательно: носки у него немного внутрь, человек он, видимо, также жестокий и хитрый. Я хорошо запомнил ступни еще с того раза, когда шел за верблюдами. По их следам я пришел прямо к дому Таймаза, и он на меня посмотрел с такой ненавистью!
Слушая слова парнишки, люди переглядывались. Мурадгельды знал, что его сын хороший следопыт. И по-отцовски радовался умению и наблюдательности своего Баллы.
Сухов уже несколько лет служил на заставе и неплохо понимал по-туркменски. Он пересказал пограничникам все, что говорил мальчик. Они еще раз хорошенько осмотрели следы Таймаз-котура и ясно увидели, что носки его чарыков несколько сближены. Потом пограничники уже более внимательно следили за действиями мальчика. Теперь им было не до шуток над ним.
Баллы пристально посмотрел на круглолицего с пышными черными усами мужчину, который подошел к нему. На мгновенье задумался, что-то припоминая:
— Вас зовут Ата, не правда ли? Вы сидели с Караджа-ага, когда я пас в песках своего верблюда. Но тогда у вас не было еще усов.
— Правильно, мы встречались с тобой однажды. С тех пор прошло три с лишним года. Я стал усатым дядей. Ну и память же у тебя, дружище, не сглазить бы!..
Начальника заставы все больше дивило следопытское дарование парня. Прошли уже изрядное расстояние. Мурадгельды оглянулся, ему показалось, что после упоминания имени Таймаз-котура, шаги идущих с ним сельчан замедлились. Да и неудивительно, — как не задуматься людям этих мест, если заговорили о таком жестоком человеке.
Стала закрадываться тревога и в сердце Мергеназ беспощадный Таймаз-котур, видимо, как хищник, скрывается в одной из горных пещер. Может, он даже видит, что мы идем целой гурьбой. Не попасться бы кому-либо в его лапы. Взгляд Мергена остановился на сыне. «Куда мы ведем ребенка, не в эти ли свирепые лапы?»
Мурадгельды обернулся:
— Товарищ Сухов, пока мы не очень отдалились от отары, пусть Баллы к ней вернется. Надо, чтобы один из нас был возле овец.
— Мерген-ага, если кто-то должен остаться возле овец, то я уж и не знаю, как быть… Ведь вы сами видите, что он сейчас незаменим. Не обижайтесь, Мерген-ага, отпустите с нами парня.
Мурадгельды сначала был несколько удивлен словами Сухова. Если бы ему сказали, что кто-то другой лучше него умеет идти по следу, он бы, наверно, оскорбился. Ведь давно и умело он помогает пограничникам в их нелегком деле. Но это же собственный сын обгоняет его в мастерстве следопыта. И все же тревожно подумал: «Как можно посылать в погоню за этим негодяем парнишку, у которого еще, как говорится, молоко не обсохло на губах».
— Товарищ Сухов, может, все-таки лучше мне пойти, ведь он еще ребенок, а враг хитер, безжалостен.
— Мерген-ага, — перебил его Иван Павлович, — вы меня хорошо знаете и можете быть уверены, что за безопасность вашего сына я ручаюсь, так что спокойно занимайтесь своими чабанскими делами.
Мерген не стал возражать, лишь с грустью проговорил:
— Ну ладно, помоги вам аллах, возвращайтесь живыми и невредимыми. — Он обнял сынишку и повернул назад.
— Мерген-ага, может и нам вернуться? — выкрикнул один из колхозников. Но его неуместный выкрик остался без ответа.
Сухов позвал отставших людей: «Пожалуйста, побыстрее, мы не должны упустить нарушителей». А пограничники, спеша за Баллы, устремлялись все вперед и вперед.
Мертен еще раз обернулся, но издали ни Сухова, ни Баллы уже не было видно. Отца не покидала мысль: может, следовало быть все-таки настойчивее и самому вместо сына пойти в такой рискованный путь?..
Его кремневое ружье берет с
