– Я нужен тебе при этом? – спросил Дрейк.
– Конечно, я должен иметь свидетеля.
– Это действует мне на нервы, – заявила Ева Белтер. –Полицейские вчера делали то же самое. Привезли меня в прокуратуру, посадилилюдей с блокнотами и карандашами. Я не люблю, когда кто-то записывает то, что яговорю.
– Неудивительно, – усмехнулся Мейсон. – Они спрашивали вас оревольвере?
Ева Белтер распахнула свои невинные голубые глаза. Невинныйвзгляд придавал ей беспомощный девический вид.
– Что вы имеете в виду?
– Вы хорошо знаете. Они спрашивали, каким образом этотревольвер попал в ваши руки?
– Каким образом он попал в мои руки?
– Да. Вам его дал Гаррисон Бурк. Поэтому вы и звонили ему.Вы хотели предупредить его, что ваш муж был убит из этого револьвера.
Карандаш Деллы быстро скользил по бумаге.
– Я не знаю, о чем вы говорите, – с достоинством ответилаЕва Белтер.
– Еще как знаете! Вы звонили, чтобы предупредить Бурка, чтокто-то стрелял из его револьвера. Он получил револьвер от своего приятеля,некоего мистера Митчелла. Бурк сел в машину, заехал за этим приятелем, и обакуда-то исчезли.
– Что вы! – воскликнула она. – Никогда ничего подобного я неслышала.
– Послушайте, миссис Белтер, запирательство ни к чему неприведет. Я виделся с Гаррисоном Бурком, у меня есть его показания. Письменные.
Она застыла.
– У вас есть его письменные показания? Мне казалось, что выявляетесь моим адвокатом.
– Одно другому не мешает. Разве я не могу быть вашимадвокатом и одновременно иметь показания Бурка?
– Можете. Но это ложь, что он дал мне револьвер. Я его вглаза не видела.
– Это упрощает дело, – заметил Мейсон.
– Что?
– Вы увидите. Пока вернемся к делу. Объясним вначале другдругу несколько мелочей. Когда вы поднялись со мной наверх, ваша сумка была встоле мужа, вы помните?
– О чем вы говорите? – спросила она тихим, осторожнымголосом.
– О том, что, когда мы поднялись наверх, вы достали своюсумку из письменного стола.
– Да, припоминаю. Я положила ее туда вечером.
– Прекрасно. А так, между нами, кто, по-вашему, был наверху,когда раздался выстрел?
– Вы, – ответила она прямо.
– Отлично, – сказал Мейсон без энтузиазма. – Теперьпослушайте: ваш муж купался до того, как был убит?
Впервые на ее лице появилось беспокойство.
– Этого я не знаю. Это вы там были, а не я.
– Вы знаете. Он вышел из ванной и набросил лишь халат, дажене вытерся.
– Да-а? – спросила она машинально.
– Впрочем, вы хорошо знаете, что на это есть доказательства.А теперь, как вы думаете, откуда я там взялся, если он купался?
– Наверное, вас впустил лакей.
– Лакей тоже так утверждает? – усмехнулся Мейсон.
– Откуда я могу знать. Я знаю только, что слышала ваш голос.
– Вы выходили с Гаррисоном Бурком, – медленно сказал Мейсон.– Вы не брали этой сумки к вечернему платью, правда?
– Конечно нет, – ответила она и прикусила язык.
Мейсон показал зубы в улыбке:
– Тогда каким образом она оказалась в столе мужа?
– Не знаю.
– Вы помните те квитанции, которые я вам дал?
Она кивнула:
– Где они?
– Откуда я знаю, – пожала она плечами. – Я их потеряла.
– Это окончательно решает дело, – заявил Мейсон.
– Какое дело?
– Тот факт, что вы его убили. Вы не хотите сами сказать, чтопроизошло, следовательно, я сам скажу это вам. Вы выходили с Гаррисоном Бурком,потом Бурк проводил вас до дома. Ваш муж услышал, как вы поднимаетесь наверх.Он как раз купался, и все в нем кипело от ярости. Он выскочил из ванной,набросил халат и позвал вас в кабинет. Как только вы вошли, он показал вамквитанции, которые нашел в сумке во время вашего отсутствия. На них стояла мояподпись, а я как раз был в этот день у него с требованием убрать статью из«Пикантных известий». Он сопоставил одно с другим и догадался, от чьего имени ядействовал.
– Ничего подобного я не слышала, – сказала Ева Белтер.
– Слышали, слышали, – улыбнулся Мейсон. – Вы сразу жепоняли, что это конец, и выстрелили. Он упал на пол, а вы выбежали из комнаты,но, несмотря ни на что, не потеряли хладнокровия. Вы бросили револьвер, зная,что он должен привести полицию к Гаррисону Бурку, зато никто не сможетдоказать, что он был у вас. Вы хотели впутать в это дело Бурка, надеясь, чтоон, в свою очередь, вытащит вас. Вы побежали позвонить Бурку о том, чтопроизошло несчастье и что полиция найдет его револьвер. Вы сказали ему, чтобудет лучше, если он на какое-то время затаится, и что единственный его шанс –это дать мне как можно больше денег на то, чтобы затушевать это дело. Потом выпозвонили мне и заманили к себе домой. Вы сказали, что узнали меня по голосу, –потому что вам нужна была моя помощь. Вы считали, что если вы впутаете в этодело нас обоих, Бурка и меня, то, защищая себя, мы защитим и вас. Вы былиубеждены в том, что я как-то смогу это сделать при финансовой помощи ГаррисонаБурка и дополнительной угрозе собственной жизни. Вы делали вид, что непонимаете, в каком положении меня держали, утверждая, что узнали меня поголосу. Если бы вас стали в какой-то момент припирать к стене, то вы моглисвалить все на меня и смотреть со стороны, как мы с Гаррисоном Бурком будемдраться.
Она смотрела на него большими глазами на белом как мел лице.
– Вы не имеете права так со мной разговаривать, – заявилаона.
– Не имею права? У меня есть на это доказательства.
– Какие доказательства?
Он хрипло засмеялся:
– А как вы думаете, что я делал все то время, пока вы былина допросе? Я отыскал Гаррисона Бурка, и мы вдвоем взяли в оборот экономку,миссис Вейт. Она пыталась покрывать вас, но знает, что вы вернулись с Бурком, ислышала, как ваш муж звал вас наверх. Знает также, что он искал вас весь вечер,что обыскал сумку и нашел какие-то бумаги. Когда вы потребовали выписать себеквитанции без фамилии, вы посчитали, что таким образом все будет чисто. Вызабыли только, что на них стоит моя подпись. Зная, с чем я приходил, а затемнайдя квитанции с моей подписью в вашей сумке, ваш муж без труда догадался, чтоэто вы были той женщиной из Бичвунд Инн.
