– Мы возражаем против повторного открытия дела, – сказалГамильтон Бергер. – Адвокату были предоставлены все возможности. Давайтеопираться на факты. Имея в виду обстоятельства дела, обвиняемая – этоединственное лицо, которое может быть повинно в этом убийстве.
– Если суд позволит, – возразил Мейсон, – я заявляю, чтомогут быть и другие версии. Первая – Карл Джаспер также мог быть виновен вубийстве. Он мог совершить убийство до того, как передал оружие подсудимой.
Мейсон сделал паузу и посмотрел на Деллу Стрит. Та поднялана него глаза и отрицательно покачала головой.
Гамильтон Бергер сказал:
– Может ли понравиться суду, если доводы, выдвигаемыезащитой, состоят лишь из одних предположений? Обычно в таких предварительныхслушаниях адвокаты не особенно стремятся к добросовестной защите и квыставлению дополнительных свидетелей.
Однако в данном случае адвокат злоупотребил авторитетомсуда, – продолжал Бергер, – пытаясь шантажировать мистера Джорджа БелдингаБакстера и послав ему повестку с требованием явиться в суд, что было весьманеудобно для мистера Бакстера. Очевидно, адвокат рассчитывал на некоторыеуступки для обвиняемой… Но мистер Бакстер сделан из крепкого материала. Он непозволит, чтобы его шантажировали или запугивали. Поэтому он выдвинул иск противмистера Мейсона на сто тысяч долларов. В сложившейся ситуации мистер Мейсон ужене может вызвать мистера Бакстера в качестве свидетеля, не может не учитыватьнедовольства мистера Бакстера. Если же мистер Мейсон будет принужден судом, то,возможно, он и сделает такую попытку. Но все, к чему стремится, на наш взгляд,адвокат, так это запутать дело до такой степени, чтобы в случае чего можно былооправдаться перед мистером Бакстером. Оправдаться тем, что при определенномповороте дел мистер Бакстер может оказаться полезным свидетелем, а он, Мейсон,послал эту повестку из самых добрых побуждений.
В этом деле, мне кажется, все ясно, – повторил Бергер. – Невозникает никаких вопросов, и все свидетельства подтверждают вину обвиняемой.Нет никого другого, кто мог бы быть виновным. Здесь появились такжесвидетельства о шантаже, изучением которых мы займемся в окружной прокуратуре.Но стремление адвоката намеренно запутать дело при рассмотрении иска, поданногомистером Бакстером, может превратить суд в невольного соучастника его защиты.
Судья Лапорт нахмурился.
– Разумеется, – сказал он, – суд принимает во вниманиеопределенные причины в ситуациях подобного сорта. Суд также с уважениемотносится к логике позиции обвинения и понимает искушение, испытываемоеадвокатом, стремящимся поднять ряд вопросов, которые при определенныхобстоятельствах могут помочь расследованию дела, пригласив мистера Бакстера вкачестве свидетеля.
– С позволения суда, – сказал Мейсон, – я собираюсь теперьже пригласить мистера Бакстера свидетелем.
– Вы приглашаете его как свидетеля защиты?
– Да, – ответил Мейсон.
– Очень хорошо, – сказал судья Лапорт. – Я собираюсь вынестинесколько необычное решение. Даю возможность продолжить процесс. Если по ходудела окажется, что по какой-то серьезной причине потребуется выслушатьсвидетеля обвинения, то я приостановлю слушание, с тем чтобы обвинение смогловызвать свидетеля обвинения.
– Так позвольте ему вызвать Джорджа Белдинга Бакстера наместо для свидетеля, – попросил Гамильтон Бергер. – Пусть попытаетсяиспользовать это обстоятельство. Мне его просто жаль.
– Я не вижу причин для столь бурной реакции со стороныобвинителя, – заметил судья Лапорт. – Используйте свое право, мистер Мейсон.
– В качестве первого свидетеля защиты, – провозгласилМейсон, – я вызываю мистера Джорджа Белдинга Бакстера.
– Выйдите вперед и примите присягу, мистер Бакстер, – сказалсудья Лапорт.
Проходя вперед, Бакстер многозначительно посмотрел наГамильтона Бергера, потом поднял руку и принял присягу как свидетель.
Как только Бакстер занял место свидетеля, поднялся Бергер.
– С позволения суда, – сказал он, – я буду протестоватьпротив каждого вопроса, который не относится непосредственно и прямо крассматриваемому делу, ибо не могу позволить адвокату пускаться в это плавание,не имея четкого плана, как это и есть на самом деле.
– В подобных обстоятельствах, – сказал судья Лапорт, – мнекажется, суд будет пытаться защитить свидетеля против того, что может бытьназвано плаванием, как вы изволили выразиться.
– И если суд позволит, – продолжал Мейсон, – имея в виду,что передо мной не совсем дружественно настроенный свидетель, я буду задаватьтолько главные вопросы.
– Суд склонен согласиться с вами в этом, мистер Мейсон.Приступайте.
Джордж Бакстер, сидя на месте свидетеля, сердито посматривална Перри Мейсона, готовый при первой же возможности атаковать адвоката.
– Как долго вы владеете собственностью, которую называютимением Бакстера?
– Протестую против вопроса как неправомерного,несущественного и не имеющего отношения к делу.
– Отклоняется, – произнес судья Лапорт.
– Я владею им около семнадцати лет, мистер Мейсон, – ответилДжордж Бакстер. – И я желаю заявить, что считаю себя совершенно непричастным крассматриваемому делу и не могу сообщить ни одного факта, относящегося к нему.В ночь на десятое я был в Бейкерфилде, штат Калифорния. И вообще ничего не зналоб этом убийстве до одиннадцатого, когда вернулся в свой городской офис. –Бакстер победоносно улыбнулся и сел.
– А теперь я спрошу вас, мистер Бакстер, как давно вы знаетечеловека по имени Корли Л. Кетчум, который на самом деле является КоллингтономХолси и разыскивается полицией в связи с вооруженным ограблением и убийством?
Гамильтон Бергер вскочил было с места, чтобы заявитьпротест, но замялся, встретившись глазами с Бакстером.
Улыбку триумфатора как рукой сняло с лица Бакстера.Казалось, будто он съежился под одеждой.
Гамильтон Бергер выдержал трагическую паузу, прежде чемсказать:
– Протестую. Неправомерный, несущественный и не относящийсяк делу вопрос.
Нерешительность Бергера произвела впечатление на судьюЛапорта, так что судья тоже повернулся, посмотрев на свидетеля, и его решениепришло неожиданно быстро:
– Протест отклоняется. Отвечайте на вопрос.
Бакстер молча сидел на своем месте.
– Вы поняли вопрос? – уточнил Мейсон.
– Да, понял.
– Вы будете отвечать на него?
Бакстер глубоко вздохнул и сказал:
– Я знал этого человека несколько лет.
