– Тогда сумочку не удастся закрыть. Вот так он входитидеально. Я не уверен, что он вообще поместится в другом положении.
– Вам потребовалось какое-то время, чтобы затолкатьревольвер в сумочку, не так ли?
– Да, он с трудом входит, – признал полицейский.
– А теперь выньте его. Давайте посмотрим, как быстро выможете это сделать?
– Что вы имеете в виду под словами «как быстро»?
Мейсон приподнял рукав пиджака и посмотрел на секунднуюстрелку наручных часов.
– Я хочу точно знать, сколько времени вам понадобится, чтобыдостать револьвер из сумочки.
– О, ясно, проверка.
Полицейский схватил револьвер и потащил на себя, однакооружие только плотнее село в сумочке. Для того чтобы достать его, полицейскомупотребовалось стягивать материал небольшими частями с разных частей револьвера.
– Пять секунд, – считал Мейсон.
Полицейский трудился с неистовством.
– Десять секунд. Двенадцать. Так, вытащили. Он у вас не втом положении. Чтобы выстрелить, его следует перевернуть. Пожалуйста,приготовьте его к стрельбе.
Полицейский быстро выполнил указания Мейсона.
– Это не самовзводный револьвер. Простое нажатие наспусковой крючок ничего не даст. Пожалуйста, взведите его.
Полицейский взвел револьвер.
– Как вы считаете, вы могли бы справиться быстрее? –обратился к свидетелю Мейсон.
– Конечно. Теперь я знаю, чего вы хотите.
– Прекрасно. Положите револьвер обратно в сумочку изастегните ее. Приготовьтесь. Приступайте, когда я скажу «Начали!». Вы должнывынуть револьвер из сумочки, перевернуть его в положение, из которого стреляют,взвести и нажать на курок.
– Признаюсь, я не понимаю цели этого эксперимента, хотя онвесьма интересен, – заметил судья Эллиотт.
– Мори Кассела убили одним выстрелом в лоб, – началобъяснения Мейсон. – В кобуре Мори Кассела на момент его смерти находилсяревольвер. Насколько я понимаю, он всегда носил при себе оружие. Разумно липредполагать, что он стоял в бездействии, пока обвиняемая возилась с сумочкойи…
– Понятно, понятно, – перебил судья Эллиотт. – Продолжайтеэксперимент.
Ральф Гурлок Флойд вскочил на ноги.
– Мы возражаем. Я не считаю этот эксперимент справедливым.Он проводится не в тех условиях, в которых совершалось преступление. Откуда мызнаем, в каком положении лежал револьвер и сумочка обвиняемой, когда она зашлав квартиру Мори Кассела? Она могла достать револьвер, пока Кассел еще не открылвходную дверь.
– В таком случае револьвер был приготовлен к стрельбе, когдаона оказалась в квартире.
– Тем не менее, – нахмурился в задумчивости судья Эллиотт, –адвокатом защиты представлена интересная гипотеза, и суд не намерен лишатьобвиняемую возможности разработать ее до конца. Давайте закончим сэкспериментом и засечем время.
На этот раз полицейский, знавший, что от него требуется,уложился в семь секунд.
Судья Эллиотт, засекавший время по своим часам, заметил:
– Где-то около шести секунд.
– Между шестью и семью, – возразил Мейсон.
– Ваша честь, это не имеет абсолютно никакого значения, –запротестовал Флойд. – Обвиняемая могла вытащить револьвер из сумочки,перевернуть и приготовить к стрельбе перед тем, как нажать на кнопку звонка.Мори Кассел открыл ей дверь и оказался бессильным что-либо предпринять.
– А что произошло потом? – спросил Мейсон.
– Не пытайтесь и меня подвергнуть перекрестному допросу, –огрызнулся Флойд.
– В своих заявлениях я буду обращаться к Высокому Суду, –улыбнулся Мейсон. – Если обвиняемая позвонила в дверь, достав револьвер изсумочки и приготовившись к стрельбе, то Мори Кассел был бы застрелен прямо удвери. Однако его застрелили в дальнем конце квартиры, когда он стоял у кроватиили сидел на краешке, причем стреляли с некоторого расстояния, так как следовпороха у раны не обнаружено.
– Сейчас не время проводить прения, – заметил судья Эллиотт.– Вы доказали то, что хотели, мистер Мейсон.
– Обвиняемая могла войти с взведенным револьвером изаставить Мори Кассела отступить в дальнюю часть квартиры, – настаивал Флойд.
– С какой целью? – поинтересовался Мейсон.
– Для устрашения. Ну, у кого еще мог оказаться револьвер еебрата и… Это абсурд, и мы только зря теряем время.
– Тогда почему вы его теряете?
– Не пытайтесь меня допрашивать! – в раздражении закричалФлойд.
– Прошу прощения у Высокого Суда, – извинился Мейсон. – Явынужден был возразить.
Судья Эллиотт улыбнулся.
– Продолжайте представление вашей версии, мистер Мейсон. Увас есть еще вопросы к этому свидетелю?
– Один или два, с разрешения Высокого Суда. – Мейсонповернулся к полицейскому: – Вы тщательно обыскали квартиру, не так ли?
– Да. И не только я. Нас было несколько человек.
– Вы обратили внимание на гардероб усопшего?
Полицейский улыбнулся.
– Еще бы.
– Старательно подобран?
– Еще как.
– Вы обратили внимание на то, что вещи усопшего шились назаказ?
– Верхняя одежда точно шилась в ателье, а нижнее белье, какя предполагаю, изготавливалось по специальному заказу, потому что везде быливышиты его инициалы.
– Вся верхняя одежда была сшита на заказ?
– Да, сэр.
– Вся?
– Вся… Нет, минутку. Одно пальто выделялось из общего ряда.
– А вы примеряли это пальто на усопшего, чтобы выяснить, егооно или не его?
– Мы не надевали пальто на труп, если вы это имеете в виду.
– Сколько времени вам понадобится, чтобы доставить этопальто в зал суда?
– О, ваша честь! – закричал Флойд тоном человека, терпениюкоторого пришел конец. – Это абсурдно. Подобный подход смехотворен. Я понятияне имею, где находится это пальто. Наверное, в конторе коронера… Суд говорил,что не позволит адвокату защиты уходить в сторону. А что он делает сейчас?
Судья Эллиотт уже собрался кивнуть, однако нахмурился и взадумчивости посмотрел на Мейсона.
– Вы готовы выступить с заявлением, адвокат? – спросил он.
