Прокашлялся.
Его прервал пронзительный визгливый голосок из коридора:
Ну же, Джорджия, дай мне тоже посмотреть!
Другая девочка, ростом поменьше, с ярко-рыжими курчавымивихрами, торчавшими из-под, сиреневой панамки с мягкими полями, и с усыпаннойвеснушками круглой физиономией, втолкнула первую в гримерку.
Хватит мне все загораживать, жиртрестина, — пропищала она.
А ты не толкайся, — вспыхнула первая.
Рыжая девчонка снова толкнула ее:
Давай, двигайся!
Та, что повыше, закусила нижнюю губу.
Прошу прощения, мистер О'Джеймс. Моя сестра ужасноневоспитанная.
— А сама-то ты какая? — вопросила ее сестра. Она покрепченахлобучила панамку на голову, так что поля почти закрыли ей глаза. — Ты тоженевоспитанная. Да еще и уродина!
Слэппи, распростертый навзничь на полу, издал нетерпеливоерычание.
— Чем могу быть полезен вам обеим? — поинтересовался Джимми,растирая ноющую шею. — Как вы вообще сюда попали?
Темноволосая девчушка залилась краской.
— Я прошу прощения, честное слово. Меня зовут ДжорджияБуншофт. Я пропустила представление. Мама перепутала время, и вот...
Эй, назови ему и мое имя, свинья этакая! — со злобой вмешаласьее сестра. — Считаешь, что ты такая уж важная?! Вздумала, что можешь делатьвид, что меня тут и нет?!
Я как раз собиралась, — пробормотала Джорджия. Она закатилаглаза. — Это моя сестра Стелла, — сказала она Джимми. После чего снова повернуласьк сестре и прошептала сквозь стиснутые зубы: — Теперь ты помолчишь хотьнемного?
Попробуй заставь меня, — злобно парировала Стелла.
Мы со Стеллой часто ссоримся, — заметила Джорджия,по-прежнему краснея.
Ухти-тухти, — пробурчала Стелла.
Мне очень жаль, что мы побеспокоили вас, мистер О'Джеймс, —мягко произнесла Джорджия.
— Ну так проваливайте! — злобно крикнул Слэппи.
Джорджия засмеялась.
Ну как это у вас получилось?! Полное впечатление, что звукидет от куклы!
Годы практики, — ответил Джимми, поспешно пнув Слэппи вбок.
Ну, теперь мы можем идти? — спросила Стелла, нетерпеливодергая сестру за руку.
Джорджия высвободилась.
Мы опоздали на представление, — повторила она, обращаясь кДжимми. — Поэтому мама уговорила директора театра пустить нас за кулисы.Надеюсь, вы не против. Я просто хотела познакомиться со Слэппи.
Ну, мы можем уже идти? — продолжала ныть Стелла своимпротивным пронзительным голоском.
Джорджия по-прежнему игнорировала ее.
Видите ли, мистер О'Джеймс, я всю жизнь интересоваласьмарионетками и куклами. Я делаю своих собственных кукол и устраиваю с нимипредставления.
Такие убогие! — ввернула Стелла, закатывая глаза под своейсиреневой панамкой. — Все, что ты делаешь, — все убого!
Джорджия сердито сверкнула на сестру глазами и обратилась кДжимми:
— Можно, я поздороваюсь со Слэппи за руку? — попросила она.— Вы можете сделать так, чтобы он поговорил со мной? Я люблю таких болванчиков.
— Потому что ты сама чучело вроде них! — заявила Стелла ирасхохоталась.
— А твоим-то ртом кто управляет? — обратился к Стелле Слэппис пола.
— Прошу прощения?! — Стелла резко обернулась.
— Ты так и родилась с этой сиреневой поганкой на голове илиэто просто какое-то отвратительное кожное заболевание? — снова спросил у СтеллыСлэппи.
— Потрясающе, мистер О'Джеймс! — воскликнула Джорджия. —Ваши губы совершенно неподвижны!
— Он шевелит губами, только когда читает, — съязвил Слэппи спронзительным злобным смешком.
Ну все, хватит, Слэппи, — оборвал его Джимми. Прищурившись,он посмотрел на Джорджию. — Ты в самом деле любишь марионеток и кукол?
Та кивнула.
Я хотела бы когда-нибудь показать вам моих собственныхкукол.
Он пригладил тыльной стороной ладони свои короткиекаштановые волосы. Выражение лица у него было задумчивое.
— Подожди-ка пару минут в коридоре, — попросил он Джорджию.— Возможно, у меня будет для тебя сюрприз.
Сюрприз?! — воскликнула она. — Какой?!
8
Джимми подождал, пока девочки выйдут в коридор, плотнозакрыл за ними дверь, после чего быстро двинулся к Слэппи.
Он наступил башмаком ему на грудь, чтобы помешать болванчикувскочить на ноги.
Глаза Слэппи сердито вспыхнули.
Я устрою этим девчонкам такой сюрприз — в жизни не забудут,— проскрипел он. — Пусти, я встану!
Слэппи изо всех сил размахивал руками и ногами, отчаяннопытаясь встать.
Прости, Слэппи, — ответил Джимми, наваливаясь всем своимвесом на грудь куклы. — Нам надо закончить то, что мы начали до того, как онипришли.
Слэппи засмеялся:
Ты имеешь в виду тот момент, когда я откручивал тебеголову?
Нет. Тот момент, когда я собирался усыпить тебя навеки, —мягко ответил чревовещатель.
Он убрал ногу со Слэппи, но тут же, наклонившись, схватилего поперек талии и поднял с пола.
Затем быстро пересек комнату, подобрал с пола возлегримировального столика голову круглого болванчика и тщательно насадил ее томуобратно на плечи.
Джимми бросил Слэппи на пол. Потом поднес к лицу стопкупожелтевших страниц и начал нараспев читать с бумаги какие-то странные слова:
Калла Мееха Арумах...
Эй, постой! — охнул Слэппи. — Я как-то странно себя чувствую.Какая-то слабость...
Калумах Нобах... Реему...
Второй болванчик шевельнулся. Он сел в своем ящике иморгнул.
Слэппи бессильно привалился к стене.
Я растворяюсь... Все растворяется... — простонал он.
Ты заснешь навеки, — повторил ему Джимми. — И с тобой заснеттвоя злая душа. Мару... Одони... Маллах...
Слэппи осоловело смотрел на Джимми.
Перемирие... — с трудом выговорил он. — Эй... перемирие!
Джимми опустил листки и скосил глаза на Слэппи.
Перемирие?
Пожалуйста... — слабо простонал Слэппи. — Пожалуйста, неделай этого со мной. Давай заключим перемирие.
Презрительная усмешка искривила губы Джимми.
