поллюции грамм,
Вулканы грудей — сладострастий слюна.
Вечный, Великий, Могучий Хам,
Тебе — мое жгучее На́!
3.
Вам, засвинившие очи Весны
За то, что нет котлет и калош,
Я — у жизни ворующий сны —
Третьих Проклятий синеющий нож.
4.
Вам, для которых Смерть — лакей
Гениальных людей — к чертям,
Вам, истерзавшие мысль в кулаке,
Четвертое Страшное — вам.
5.
Вам, жандармы морали густой
«То добро, ну а это — зло»,
Вам зеленеющий злобой стон: —
Несите хлам На слом.
6.
Моей Возлюбленной за боль и страсть
Изжевавшие жизнь мою,
За бездны, за муки, за дикую власть,
За сонный последний приют,
'
Моей Любимой за то, что люби́м,
За то, что мы в Мире вдвоём —
Шестое Проклятье, — и вместе с ним
«Да святится Имя Твоё».
'
Февраль 1923.
Женщина у меня в лапах
Солнечный шар рыжий —
В лузу заката
Тощей
Ночи
Киём.
Тучных громад грыжи
Вздулись над рощей,
Где мы вдвоём.
'
Наше знакомство скрежещет экспрессом
Дачным, который в пятницу.
Знайте —
Каждую женщину сжатую прессом,
В каждой слезинке распять несу.
'
Зазвеневши губами — распну Вас бесстонно
На кресте Революций Ваш ужас исплачу.
... Только Вам ведь сейчас выходить из вагона
И дворняжкой протиснуться
В мужнину дачу.
'
Ах, каким диссонансом это Ваше «не троньте»!
И какой ерундою «мне надо спешить»...
Только многие дни Ваш сиреневый зонтик
Мне разбойничьим присвистом
Сердце кружить.
'
И когда
Распахнувшись духами
Вы низко
Чётким шёпотом яростно мне запестрели —
Не услыша я понял, что Вы — коммунистка,
И что юность в подполье,
Что отец Ваш расстрелян.
'
Что супруг — офицер, контрразведчик и белый,
Но любовь в Ваше сердце — железную лапу.
Только так Вы сумели
Информацию нашему штабу.
'
Прошуршала — И стихла.
И взглядом месила
Словно липкое тесто — мой шалый покой.
Осторожно спросила:
— А Вы кто такой?.
'
— Разорвите
Все нити,
Все пута,
Все цепи!
Развернитесь душой словно парусом в бред!
И вгрызайтесь
В мой
Вой,
Рёв,
Стенанья
И лепет,
Потому что я — ваш поэт!
'
В алый хохот знамён
И в декрет Совнаркома
Я вплету вашу боль, как в причёску цветок.
Я лечу вас на площадь из маленьких комнат,
Ваш последний поэт и пророк!
'
Вас промок пульный дождь в этих громах орудий
Героинями в кожаных куртках густой.
Пусть я первый венчать ваши юные груди
Ярко-алой моей Звездой!
'
Июль 1923.
Лян-чи-хэ.
Убийство
Туман —
Кисель молочный в глотке улиц.
И в жести луж —
Фонариков опухшие глаза.
Завесы тьмы шурша сомкнулись,
Чтоб душу
Жёстким языком тоски лизать,
'
Тревожно каркая
Мигали сонных пятна.
Ночными птицами слетало с белых губ:
— Кошмар...
— Убит...
А в оловяной луже внятно
Шептал хихи
Кая ехи
Дно тих
Ий труп.
'
Бесшумный шелест: —
Ах, какая прелесть...
Кто?! Кто сказал?! — Налитый кровью рот.
Завыла мать.
А ночь сомкнула челюсть
И чёрным вороном шарахнулась вперед.
'
И солнце дёрнется рассветом в серой вате
И раздерёт лучом пугливой ночи плащ.
А им вползти в уют своих кроватей
И зло шептать,
Что жизнь — палач,
'
Но ни один испуганный мерзавец
Не будет знать перед своим концом,
Что мне всю жизнь носить в груди пылающую зависть
К тому, кто с дыркой в черепе
Хихикал нам в лицо.
'
Март 1923.
Леонид Чернов
Автопортрет
'
От 26-ти до 32-х лет
В своём пламенном свинцовом полёте,
Где бездарное с солнечным скрещено,
Где каждый мужчина — поэт,
Где героиня — каждая женщина, —
Вы многих ещё найдете...
Вы многими вновь забредите —
И сердце завоет, звеня.
Вы узнаете гениальных поэтов,
Блестящих художников встретите,
Но никогда не найдёте
Меня...
'
Леонид Чернов — весёлый грешник,
Влюблённый в колючки акаций,
Променявший весенние черешни
На страсти изумительных вселенских комбинаций!
'
Парижи, Нью-Йорки, Берлины!
Не судите его слишком строго:
Он создал из бледной картины
Пылающий факел восторгов.
'
У него миллионы трепещущих душ,
И он схватил самую лучшую,
10 лет как невесту лелеял,
Написал на ней «Мулен Руж»,
И швырнул её плавать над тучею —
Прямо в руки кометы Галлея.
'
И когда она свою вынула
И на её место вставила душу Леонида Чернова, —
40 миллионов звезд хлынуло
Сиять над Богородицей новой!
'
А Леонид Чернов золото жил
Тянул и тянул в бархатном мраке.
20 лет со всем Миром жил
В гражданском браке.
…………………….....
Но 33-й весне вы всё равно ответите
За страстность мелодии спетой,
За право гореть и менять...
Вы узнаете гениальных поэтов,
Блестящих художников встретите,
Но
Никогда
Не найдете
Меня...
'
1921-я весна.
Женщины
Наши женщины
Ездят верхом и стреляют из пушек!
Наши женщины —
Винтят пропеллер в стоцветную твердь.
Командиры дредноутов, кино- и радио-уши —
Наши женщины с нами —
И в жизнь и на смерть!
'
Им, стальным —
Все равно — к пулемету ли, к швейной машине.
Днём — железо,
Ночами — бесстыдная дрожь.
Наши женщины
Красные губы и взгляды пружинят, —
Одинаково ловко —
Винтовка,
Влюблённость
И нож.
'
Ваши женщины
Самкой разрыхлились в сладкое тесто,
«В шумных платьях муаровых» —
Клочья и плесень души.
... Слышишь крик мой, Невеста?
Приходи. Взвейся в страсть.
Задуши.
'
Пусть они — источённые бромом —
Швыряют на свет паралитиков.
Белый яд кокаина
В гостиных
Сожрать их насквозь.
Всё для нас драгоценность —
И Любовь, и война, и политика,
И прибивший Тебя в моё сердце гвоздь.
'
Наши женщины —
Петь,
Жечь Любовью
И кашлять из пушек!
В монопланах и фабриках —
Строить, любить,
Голодать и звенеть!
Распахните над Миром певучие души
На путях к заповедной Весне.
'
Никогда
Вы никем
Никаким не увенчаны,
Но отныне, сметая окурки грехов —
Я взвиваю вас, новые женщины,
Алым флагом
Над бурей моих стихов.
'
Июль 1923.
Квадрат решётки
Поэма.
Отрывки.
ПРЕОБРАЖЕНИЕ.
…… Уважаемые собратья!
Люди,
Ювелиры чудесных бесплодий!
Я — накануне великого краха.
В единый фокус хотел
