ее руки, которыми она уже обвила меня словно лиана, и уклоняюсь от тянущихся губ. — Я тебе позвоню.
— Когда? — она хмурится и выдает с неприкрытым сарказмом, — завтра, после завтра?
— На днях, — обхожу ее и устремляюсь к гардеробу, думая про себя, что звонка не будет.
Если кукла не может вовремя понять, что надо заткнуться и оставить мужика в покое, то ей пора в отставку. Не велика потеря. Есть и другие Юли, Кати, Маши, Глаши.
— Ну и проваливай! — кричит мне вслед. — забудь мой номер.
Я его и не помнил.
В общем я, как примерный муж бросаю все дела и приятные планы на вечер с молодой любовницей и несусь сайгаком домой, потому что благоверная надумала какой-то херни. Надо спасать, успокаивать и говорить, что все у нас хорошо. И золотой браслет придется очень даже кстати. Не зря покупал.
Глава 2
— Мариш, я дома! — громко произнес, едва переступив через порог.
В квартире темно и тихо. Уже легла спать. Соня.
Я разуваюсь, раздеваюсь, мою руки и, тихо радуясь тому, что не успел провонять Юлькиными духами, иду в спальню. В потемках крадусь к кровати, ныряю под шелковое покрывало и тянусь к жене, намереваясь ее обнять.
Только вместо миниатюрного тела рука находит пустоту.
Как дурак ощупываю всю кровать, будто она могла притаиться где-то с краю, и только после этого додумываюсь включить ночник.
Постель пуста.
Вот это поворот.
Похоже, Марина решила устроить забастовку и перебралась в гостиную. Все гораздо хуже, чем я предполагал.
Порывисто поднимаюсь с кровати и иду в большую комнату. Однако и там не нахожу ее.
Марины нет ни на кухне, ни в ванной, ни в туалете, ни где бы то ни было еще. Ее просто нет.
И как это называется?
На часах почти одиннадцать, а она куда-то упорола, даже не предупредив. Да вообще, какие могут быть походы в такое время???
Что за на хрен?
Вне себя от раздражения хватаю телефон и набираю ее номер. Только вместо гудков, получаю механический ответ, что аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети.
Зачем-то набираю еще раз. И еще.
Результат тот же. Марина недоступна.
Я начинаю злиться. Куда ее черти на ночь глядя унесли? Ушла к подруженькам жаловаться на плохого, невнимательного мужа? Так вот он муж, дома, как и положено! Чего не скажешь про жену.
Номера Марининых подруг мне известны, поэтому начинаю названивать им, в попытках найти беглую жену.
Ну я ей устрою! Лягушка-путешественница, мать ее.
Обзваниваю всех. Но никто понятия не имеет, где Марина. Все, наоборот, удивляются, что она не дома, не со мной. А уж я-то как удивлен. Словами не передать!
Даже теще звоню, допустив мысль, что Марина была настолько обижена, что пошла жаловать уже не подругам, а матери.
— А где ты был поздно вечером, раз не заметил, как жена ушла из дома? — тут наехала Эльвира Геннадьевна
— Работал я! — раздраженно рявкаю в трубку и скидываю звонок.
Происходящее не укладывается в голове. Куда она могла запропаститься? Что это за идиотские игры? Кто вообще разрешил ей выходить из дома, на ночь глядя???
Я лютовал. Носился по квартире, тысячу раз набирал ее номер, и не знал, что делать. Где ее искать? Куда могла свалить обиженная жена, если не к подругам и не к матери?
Врут сучки. Наверняка! Покрывают ее.
Ну я ей устрою. Как вернется я такое ей устрою! Мало не покажется! И без браслета перебьется! Бегу тут к ней, как дурак, про подарки думаю, про то, как бы утешить, а она хвостом махнула и была такова. Зараза!
Плюхаюсь в кресло и готовлюсь ждать свою благоверную из ее крестового похода. Интересно, как долго будет отсиживаться у своих подруженций? До полуночи? Или дольше. Ну уж точно не до утра!
Ну она у меня и получит!
Когда я проснулся, солнечные лучи уже пробивались через занавески. Мышцы задеревенели, спина не гнулась, а шея вообще была как палка — ночь в кресле не прошла даром. Кряхтя и охая, я поднялся на ноги и, как старый дед, поковылял в спальню.
Марины там по-прежнему не было.
Она так и не пришла.
Телефон по-прежнему не отвечал, и я впервые в жизни почувствовал, как в груди зашевелилось что-то непонятное, очень похожее на подозрение.
Где она могла шляться всю ночь? А главное с кем?
Я никогда в ней не сомневался. Никогда не ревновал. Был уверен, что она моя и никуда не денется. На ней печать, клеймо — в виде моего кольца на безымянном пальце.
Но сейчас кольнуло. Где-то в непонятном месте под ребрами. Кольнуло так сильно, что поморщился.
Когда в двери тихо повернулся ключ, я уже был похож на разъяренного демона, поэтому сгорая от нетерпения поскорее разобраться во всей этой херне, ринулся в прихожую.
Марина что-то ищет в своей сумочке и совершенно не замечает меня, стоящего на пороге комнаты. Заходит в дом, запирает после себя дверь и только после этого поднимет взгляд.
С мстительным удовольствием наблюдаю за тем, как она испуганно вздрагивает, как кровь отливает от ее лица, делая кожу еще бледнее чем обычно.
Но я все еще верю, что есть какое-то логичное, а самое главное приличное объяснение тому, что она не ночевала дома.
— Привет, — Марина скованно улыбается и делает шаг ко мне.
— Где ты была?
Мне плевать на ее приветствие. Впиваюсь жадным въедливым взглядом в ее лицо, пытаясь найти на нем ответы, прочитать, как в открытой книге. Понять.
Я хочу услышать ее ответ.
— В магазине проблемы небольшие, — произносит скованно жена, — думала, сбегаю быстренько, до твоего возвращения.
У меня перед глазами темнее.
Дрянь! Врет. Нагло. Глядя в глаза. В магазин, мать ее, она ходила. Хочу сказать хоть что-то и не могу. От ярости горло перехватило.
Марина будто не понимает, не видит моего состояния, продолжает улыбаться, как ни в чем не бывало. Вот только взгляд выдает с головой. Быстрый, бегающий из стороны в сторону. Нервный.
— Ты давно пришел? — спрашивает неестественно веселым голосом. Скидывает с себя пуховик и вешает его в шкаф.
— Вчера. В десять.
Мои слова виснут в воздухе. Разделяют жизнь на до и после.
Марина испуганно замирает. Я вижу, как дрожит ее рука, в которой она сжимает капюшон пуховика.
—
