Дрейк в очередной раз чихнул и добавил:
– Более того, полиция обнаружила отпечаток ее пальца наокошке машины Браунли. Понимаешь, Браунли ехал с закрытыми стеклами из-задождя. Когда Джулия подошла, он опустил стекло, чтобы поговорить с ней. Онасхватилась рукой за стекло, и в результате на внутренней стороне осталсяпревосходный отпечаток ее пальца. Полиция подняла машину еще до того, как водауничтожила все следы.
– А не могла ли она оставить отпечаток до того, как Браунлиприехал в порт?
– На это нет ни единого шанса, – махнул рукой Дрейк. –Ладно, Перри, это все черная полоса. А сейчас я расскажу тебе об узенькой белойполоске: скорее всего, так называемая внучка старого Браунли, проживающая вдоме, совсем не та особа, за которую себя выдает.
– Что? У тебя имеются конкретные факты?
– А то! Стал бы я бросаться словами, – проворчал Дрейк. –Оценить по достоинству их важность я пока не могу, но слушай. После смертиОскара Браунли дедушка вдруг воспылал желанием отыскать внучку. Ее поисками занялосьагентство Джексона Игла. Могло быть и так, что Игл по собственной инициативеявился к Браунли и пообещал найти внучку. Как это произошло на самом деле,неизвестно. Ведь я не мог вот так запросто прийти в чужое детективноеагентство. Не положено дурно говорить о покойниках, но, по слухам, старикпообещал Иглу 25 тысяч долларов, если тот сумеет отыскать ему внучку. Двадцатьпять тысяч! Вообрази, что значат эти деньги для Игла. Да еще надежда кое-чтоурвать из завещания. Но, с другой стороны, профессиональная этика! Надо отдатьему должное, вначале он действительно пытался отыскать эту законспирированнуювнучку. Добрался даже до Австралии. Но наткнулся на непроницаемую стену.
Итак, на кон было поставлено двадцать пять тысяч. Это быласлишком большая сумма, чтобы детектив от нее отказался по той лишь причине, чтоне может предоставить старику объект розыска. Ты прекрасно понимаешь: вывестисамозванку на чистую воду достаточно просто, если поставить рядом с нейподлинную внучку. Игл наверняка проанализировал данную ситуацию, но решил, чтодевушку не найдут… Разумеется, Браунли потребовал доказательства того, чтовнучка подлинная, но ему очень хотелось поверить в то, что это именно так.Лжевнучка и Игл тоже стремились к этому. Так что желания обеих сторон совпали.И не нашлось никого, кто мог бы этому помешать.
Мейсон задумчиво произнес:
– Ты убежден, что Игл договорился с девушкой о том, что онаподелится с ним наследством?
– А почему бы и нет? – пожал плечами Дрейк. – Как мог Иглупустить такую возможность!
– Но ведь он умер.
– То-то и оно.
– Знаешь, Пол, мне кажется, что в одиночку такую акциюсовершить вряд ли возможно. В этом деле наверняка участвовал еще кто-то. Итеперь этот кто-то наверняка ждет причитающейся ему доли наследства.
– Логично, но где доказательства? Я пока не вижу путейдоказать все это.
– И совсем не исключено, что имеется еще кто-то посторонний,кто подозревает подлог и намерен урвать свою долю пирога в этой ситуации, –задумчиво добавил Мейсон.
– Это менее вероятно, но все же может быть и такое.Идеальная почва для шантажиста, если бы тот знал, как к этому подступиться.Надо отметить, что ни старый Браунли, ни Игл не принадлежали к категорииглупцов. Например, в газетах о том, что внучка перебралась в дом Браунли, небыло написано и строчки. Лишь позднее Браунли заявил об этом. И уже гораздопозже в разделе светской хроники начали появляться заметки о том, как онапроводит время в Палм-Спрингс и других фешенебельных местах. Обычная жизньдевушки, принадлежащей к золотой молодежи.
– Она и сейчас находится в доме Браунли, Пол?
– Нет. Сегодня рано утром перебралась в отель «Сайта дельРиос». Понимаешь, это юное существо не желает оставаться в доме, где произошлатрагедия.
– Надо же! – саркастически заметил Мейсон.
– Именно это она и заявила.
– Если говорить серьезно, – продолжал развивать свою мысльадвокат, – это вполне разумное решение: там она гораздо проще может общаться слюдьми, которые кровно заинтересованы в том, чтобы не ей пришили дело обубийстве.
Дрейк чихнул и сообщил:
– Я уже установил за ней наблюдение.
– Молодец!
Мейсон вновь принялся расхаживать по кабинету, явно о чем-торазмышляя. Пару раз он недовольно хмыкнул, потом остановился и в упор глянул надетектива.
– Но это нам почти ничего не дает, Пол. Мы закинули сеть,которая поймает всю мелкую рыбешку, а вот крупная уйдет.
– Это ты о чем?
– Если она находится в отеле и какой-то человек желаетвстретиться с ней, то этот человек либо сам детектив, либо кто-то из хорошихзнакомых Игла. Иными словами, он не новичок в делах сыска и, будь уверен,моментально вычислит, что за девушкой установлено наблюдение. Так что, знаяэто, он изобретет нечто такое, что нейтрализует твоих агентов.
– Понятно, – раздраженно согласился Дрейк. – И что же тыприкажешь делать?
– Ничего, – Мейсон вздохнул. – Вряд ли мы выйдем наинтересующего нас человека, пытаясь вычислить оставленные им следы. – Онповернулся к Делле Стрит и спросил: – Делла, ты не могла бы достать краску дляволос, которая придает им рыжеватый оттенок?
– Запросто. А для чего?
– Ты перекрасишь свои волосы и войдешь в квартиру миссСитон, как если бы она принадлежала тебе, закончишь укладывать чемоданы ипереберешься с ними в какой-нибудь отель.
Дрейк нахмурился:
– Это весьма рискованный шаг, Перри!
Мейсон продолжал говорить монотонным голосом человека,излагающего хорошо обдуманное предложение:
– Проникновение в чужое жилище без разрешения владельца,взлом замка, воровство и тому подобное. Но это в том случае, если удастсядоказать, что все эти действия совершены с преступными целями. Если таковоедоказать не сумеют, то я не вижу в этом ничего страшного.
– К чему ты клонишь? – сердито спросил Дрейк.
– Если те парни, которые следят за домом, наняты человеком,заинтересованным в получении доли наследства, полагающегося Иглу, то вряд ли имчто-либо известно о мисс Ситон помимо того, что они сумели выяснить из ееописания. То есть отличная фигурка и рыжие волосы. Едва они заметят женщину,более или менее подходящую под данное описание и выходящую из квартиры миссСитон, они тут же решат, что дважды два – четыре, и предложат пройти с ними дляподтверждения ее личности.
Гарри Коултер беспокойно заерзал в кресле:
– Нельзя заранее знать, каковы их намерения. Но… – не закончивфразы, он замолчал и пожал плечами.
