– Молодец, – похвалил Мейсон. – Я еще подумаю над этойзагадкой, а пока позвони Дрейку. Пусть он придет сюда вместе с Гарри. Что еще?
– К. Вудворд Уоррен просил назначить ему встречу. Он сказал,что уплатит тебе сто тысяч, если ты спасешь жизнь его сына.
Мейсон покачал головой.
– Но ведь это огромные деньги! – воскликнула Делла.
– Понимаю, – сказал Мейсон. – И все же придется от нихотказаться. Этот парень – испорченный до мозга костей отпрыск миллионера. Всюсвою жизнь он только и делал, что нарушал законы, так что ему будет полезнонемного поволноваться, хотя я сомневаюсь, что он способен измениться. Ведькогда он впервые столкнулся с людьми, которые не стали плясать под его дудку,он сразу же схватился за револьвер и открыл стрельбу. Теперь он кричит, чтосожалеет о случившемся, и льет крокодиловы слезы, воображая, что папенькиныденьги вытащат его из любой переделки.
– Но ты бы сумел добиться для него тюремного заключения, –уверенно сказала Делла. – Мистер Уоррен-старший большего и не хочет. Ты намерензащищать эту Джулию Брэннер, от которой, скорее всего, не получишь ни цента, иотказываешься от такого заманчивого предложения.
– Понимаешь, в деле Брэннер сплошные загадки, да еще всочетании с чисто поэтическим пониманием справедливости. Неужели ты неусматриваешь в этом огромную человеческую драму? Я еще окончательно не решил,возьмусь ли официально за защиту, и все же хотелось бы использовать свои знанияи талант во имя справедливости, пусть даже и бескорыстно. Если же я возьмусь задело Уоррена, то однозначно стану на сторону зла, купленный сотней тысячдолларов. И тут уж мне придется поступиться своими принципами, даже совестью, испасать заносчивого мерзавца от вполне заслуженного наказания. Папа, кстати,тоже недалеко ушел от сынка – такой же самовлюбленный индюк. Это уже не перваяпеределка, в которую попадает его чадо. До сего дня старик все покрывал, вотсынок и докатился до настоящего преступления. Сейчас он предлагает мне взятку,чтобы я вытащил его сынка из петли. Пусть катятся ко всем чертям. Так что звониПолу, мне не терпится узнать, что он для меня подготовил.
Пока Делла звонила, Мейсон ходил взад и вперед по кабинету,по привычке засунув большие пальцы за отвороты пиджака. Заметив, что секретаршаникак не может дозвониться, он нетерпеливо сказал:
– Нам не нужно ехать на другой конец города, чтобы найтиДрейка. Достаточно пройти несколько десятков метров по коридору. Ты скореедойдешь туда, чем дозвонишься. Почему так долго?
– Оператор на коммутаторе продиктовал мне текст телеграммы степлохода «Монтери». Сейчас я зачитаю.
Прижав трубку к уху, она распорядилась:
– Соедините меня с Детективным агентством Пола Дрейка.
Передав, что мистер Мейсон ждет Дрейка у себя, и положивтрубку на рычаг, она прочитала текст телеграммы:
– «Епископ Уильям Меллори был пассажиром нашего судна изСиднея в Сан-Франциско. Сидел за моим столиком. Возраст около пятидесяти пятилет, вес 175 фунтов, рост пять футов шесть дюймов. Вне всякого сомнения, внастоящий момент среди пассажиров его нет. Мы проверили всех.
Капитан Е.Р. Йохансон».
– Не сомневаюсь, что он все проверил самым тщательнымобразом. Очевидно, понял, что дело важное, – сказал Мейсон.
– А не мог ли епископ где-нибудь сойти с судна? – спросилаДелла.
– Сомневаюсь. Я полагаюсь на слова капитана Йохансона. Разон говорит, что епископа Меллори нет на корабле, следовательно, его там нет ине было.
– Но как же могли так опростоволоситься люди Дрейка? Ведьони утверждают, что проследили, как епископ поднялся на корабль.
– Если у него с собой были чемоданы, он мог… – Не договоривфразы, адвокат замолчал. Видимо, ему пришла в голову интересная мысль. –Отправь еще одну телеграмму капитану «Монтери». Пусть он проверит, не осталосьли где-нибудь на палубе или в багажном отсеке чемоданов с бирками епископаМеллори.
– Ты предполагаешь, что он мог переодеться в другой костюм инезаметно покинуть корабль? – догадалась Делла.
– Нет. Он явился на борт уже в маскарадном костюме, – веселосказал Мейсон.
– Как это?
– Как я понял, голова епископа была сильно забинтована. Идемдальше. Я видел номер епископа сразу после того, как Меллори увезли в машине«Скорой помощи». Одеяло лежало на постели, подушка сохранила отпечаток головы,но нигде не было следов крови. Скорее всего, его ударили мешком с песком: этогодостаточно, чтобы человек потерял сознание, но череп остается цел. Так почему,скажи на милость, он так забинтовал голову, что практически не было видно лица?
Делла пожала плечами.
Мейсон усмехнулся:
– Ты когда-нибудь присутствовала при отплытии большогоокеанского лайнера?
– Как-то не доводилось.
– Так вот, на всех палубах царит невероятная суматоха.Запаренные люди носятся туда-сюда, сходни штурмует толпа с чемоданами, всеторопятся, орут друг на друга, матросов рвут на части. Мимо контролеровнепрерывной вереницей идут пассажиры. Теперь представь, что ты детектив ивидела, как человек в черной одежде и белой повязке на голове поднялся на бортсудна. В этом бедламе ты не можешь проследить за лицами всех тех, кто снуетмимо тебя. Чисто рефлекторно ты будешь высматривать человека в черном и с белойповязкой на голове. И если нужный тебе человек спустится по сходням вобыкновенном клетчатом костюме и обычной фетровой шляпе, надвинутой нанезабинтованный лоб, ты равнодушно пропустишь его мимо себя, даже не обративвнимания. В таком бедламе отца родного не заметишь, а не то что малознакомогочеловека.
– Да, я понимаю, нечто подобное действительно моглопроизойти, но…
Ее прервал условный стук Пола Дрейка. Делла поспешилаоткрыть дверь. Дрейк кивнул ей и, обернувшись, сказал:
– Входи же, Гарри, не стесняйся.
Вслед за ним в кабинет вошел Гарри Коултер.
Дрейк укоризненно сказал, обращаясь к Мейсону:
– Черт возьми, вчера ночью ты не разрешил мне сделатьпоследний глоток виски на дорогу. И это в такую непогоду! Скупой платит дважды.Видишь, результат налицо. Я совершенно простужен.
Мейсон уже отметил его красные глаза и, улыбнувшись, сказал:
– Все дело в том, что ты хлебнул слишком много в первый раз.Так что у меня была вполне естественная реакция. А вы что скажете, Гарри? Каксамочувствие?
– Все в порядке, хотя я и мок под дождем, в отличие от шефа.
Дрейк плюхнулся в кресло, перекинул длинные ноги через одиниз подлокотников, оперся спиной о другой и жалобно глянул в сторону Деллы.
