– Так ты думаешь, что она убийца? – спросил Мейсон.
– Она просто не могла… но…
– Откуда сомнения?
– Понимаешь, у нее есть одна черточка в характере… Мнедумается, что если она заподозрила, что он в какой-то мере играет, что вдействительности его идеалы вовсе не такие возвышенные, какими они кажутся, онамогла бы его убить, чтобы он не мог опорочить созданного ими обоими прекрасногообраза.
– Понятно, ладно, продолжай. Что же было дальше?
– Я отвезла ее в маленький отель. По дороге я несколько разпроверила, нет ли за нами слежки. Мы заехали ко мне, я взяла с собой кое-какиевещи, и мы зарегистрировались как две сестры из Тонека в Канзасе. Я задалаклерку десятки глупых вопросов, которые приходят в голову только туристам, такчто, по всей вероятности, он не сомневался ни в моей дурости, ни в цели нашегоприезда. Наш номер помещался в заднем углу здания. Две кровати, ванная. Навсякий случай я заперла дверь на ключ и опустила его себе в карман. Она ничегоне заметила. Мы сидели и спокойно разговаривали. Она поведала про свой роман.Наверное, прошло часа три или четыре. Во всяком случае, мы легли спать ужедалеко за полночь. Где-то около пяти часов утра она разбудила меня, говоря, чтоне может открыть дверь. Она была полностью одета. Вид у нее был удрученный. Яспросила ее, зачем открывать дверь. Она ответила, что должна возвратиться вСан-Молинас. Это просто необходимо, она что-то забыла. Я ей объяснила, что онане может возвратиться назад. Она настаивала. Мы даже поссорились. Наконец онасказала, что все равно позвонит вниз и вызовет кого-нибудь с ключом. Тут я нанее напустилась!
– Что же ты ей сказала?
– Что ты жертвуешь многим, чтобы помочь ей. Что она тебяпредает. Что ей угрожает опасность, полиция ее моментально схватит и обвинит вубийстве. Что о ее обмане протрубят все газеты страны, что ей придется пройтичерез все мытарства суда, допросов, недоверия людского, недоброжелательства ипростого любопытства. Я сказала ей все, что пришло мне в голову. Право же, я ееубеждала, как защитник присяжных.
– Что было потом?
– Она все же хотела уехать. Тогда я ее предупредила, что втот момент, когда она переступит порог нашего номера, она может больше на тебяне рассчитывать. Ты не сможешь ее больше защитить. Что ей следует подчинятьсятвоим распоряжениям и сидеть смирно на месте, пока я не сумею связаться с тобойи спросить, как быть. Она спросила, когда это будет возможно. Я ответила, чтоне раньше чем ты приедешь в контору, то есть в 9.30. Обещала ей дозвониться вдевять до Пола Дрейка. Но она стала настаивать, чтобы я позвонила тебе наквартиру. Я наотрез отказалась. Во-первых, зная сержанта Голкомба, я опасалась,что он присоединится к твоей линии. А потом, ты ничего не хотел знать о местеее пребывания. После минутного раздумья она согласилась, что это резонно.Хорошо, она подождет до половины десятого при условии, что я ей обещаю сразу жесвязаться с тобой. Она разделась, снова легла в постель и даже извинилась занеприличную сцену. Я лишь через полчаса смогла уснуть. А когда проснулась, ееуже не было… Значит, она уже раньше решила меня обмануть.
– Достала ключ из твоего кармана?
– Нет. Я его переложила к себе в сумочку и спрятала подподушку. Нет, она спустилась по пожарной лестнице. Окно оказалось открытым.
– Ты не знаешь, когда это случилось?
– Нет.
– Когда ты проснулась?
– В начале девятого. Я сильно устала, а так как нам нечегобыло делать, только ждать, я решила поспать. Проснулась в восемь часов,несколько минут полежала в полной уверенности, что она спит, и боясь еепотревожить. Тихонько спустила ноги, на цыпочках прошла в ванную и только тутсообразила, что ее постель выглядит как-то странно. Она запихала под одеялоодну из подушек и валик с дивана… собственно говоря, это все, шеф.
Мейсон притянул ее к себе:
– Не переживай, Делла. Ты сделала все, что было в твоихсилах. Как ты думаешь, куда она поехала?
– В Сан-Молинас, можно не сомневаться.
– Ну что же, сама полезла в петлю.
– Видно, она уже там.
– Что ты сделала, увидев, что она удрала?
– Позвонила в контору Пола, велела немедленно связаться стобой. Пыталась сделать это сама, но не могла тебя нигде отыскать.
– Я ездил в город позавтракать, потом заходил впарикмахерскую.
– Пол, наверно, уже на работе. Под конец я все же добраласьдо него и объяснила, что случилось. Попросила его отправить ребят в Сан-Молинаси попытаться ее спрятать.
– Что сказал Пол?
– Он не выказал большого энтузиазма. По-моему, он даже неуспел выпить чашку кофе. Он полон мрачных предчувствий: что его вызовут держатьответ перед коллегией присяжных в Сан-Молинасе, если он сделает что-то в этомплане.
– И все же он послушался?
– Ты не представляешь, чего мне все это стоило. Он…
Она замолчала, услышав условный стук Пола в дверь.
– Легок на помине.
Потом она повернулась к Мейсону и объяснила, что пойдетумоется холодной водой.
Мейсон успокаивающе похлопал ее по спине и пошел открыватьдверь.
– Здравствуй, Пол!
– Привет, Перри!
Пол сразу же подошел к своему излюбленному креслу и сел внего, перекинув ноги через подлокотник.
– Есть новости?
– Уйма.
– Плохие, хорошие или безразличные?
– Все зависит от того, что ты называешь безразличнымиизвестиями. Во-первых, Перри, та нотариально заверенная копия свидетельства оразводе – подделка чистой воды. Все было до гениальности просто и ловко. И стотысяч долларов в кармане.
– Ты уверен?
– Абсолютно. Вероятно, миссис Сейбин в Рино помогал какой-тоадвокат, но вряд ли нам удастся установить, кто именно. У него имеютсянастоящие бланки, даже подписанные клерком и заместителем. Возможно, онипоставили даже подлинную судебную печать. В конце концов, всегда можноподсунуть лишнюю бумажку. Так что план был разработан заранее.
– Выходит, что никакого дела «Сейбин против Сейбина» неслушалось?
– Вот именно.
– Умно, ничего не скажешь. Если бы не убийство, никто быникогда не обнаружил этой подделки. Заверенная копия свидетельства о разводе ниу кого не вызывает сомнений. Воистину гениально. Получить дуриком сто тысячдолларов и остаться юридически его женой. Конечно, возникает дело о подлоге вполучении денег обманным путем, но если бы все шло нормально, этого никтоникогда бы не узнал.
