Глава 8
Мейсон открыл дверь своей конторы и замер на пороге, глядя снедоумением на Деллу Стрит.
– Ты?
– Никто иной, – пробормотала Делла, смахивая с ресниц слезы,– по-видимому, тебе придется менять секретаря.
– Что стряслось, Делла? – спросил он участливо, подходя кней.
Она перестала плакать. Он обнял ее за плечи и слегка прижалк себе.
– Что случилось?
– Эта маленькая чертовка…
– Кто?
– Библиотекарша… Эллен Монтейз.
– Да, Делла.
– Она удрала от меня.
– Садись рядом и расскажи мне все подробно.
– Шеф, ты не представляешь, как я переживаю, что так тебяподвела!
– Почему подвела? Возможно, как раз обратное, дурочка!
– Ты же мне велел отвезти ее в такое место, где бы ее никтоне мог отыскать…
– Ну и что же? Они ее нашли или же она сама сбежала?
– Сбежала.
– Ладно, как это случилось?
Делла вытерла глаза кружевным платочком.
– Ох, шеф, мне противно быть такой ревой… Хотите верьте,хотите нет, но это первые мои слезы в жизни… Такой цыпленок, я могла бы ейзапросто свернуть шею, но она рассказала мне такую историю, которая перевернуламне душу.
– О чем?
– История ее романа. Она говорила… Наверно, надо бытьженщиной, чтобы ее понять. Про ее жизнь. Молоденькой девчонкой она была полнаромантических иллюзий. Школа, детская влюбленность, которая с ее стороны былавесьма серьезной… Но для мальчика это была всего лишь забава. В моем изложениивсе это теряет остроту, потому что я ведь ничего не переживала, но для нее…Мальчик был само очарование. Она сумела мне показать его именно таким, какимона его видела: чистенький, симпатичный, воспитанный парнишка, любитель музыкии поэзии… То есть в нем было все то, что женщины ищут в мужчинах. Так что этобыл настоящий роман. Потом парень уехал в поисках работы, чтобы он мог женитьсяна ней, и она себя не помнила от счастья и гордости. А затем, через несколькомесяцев, он вернулся назад и…
– …и влюбился в другую? – подсказал Мейсон, видя еенерешительность.
– Нет, просто в нем появилась какая-то нахальность иразвязность. Он смотрел на нее с видом победителя и уже не торопился сженитьбой. Завел себе дружков-приятелей, которые считали, что иметь идеалынемодно. У них во всем сквозил цинизм и… мне не забыть, как она это самахарактеризовала, она сказала: «Кислота цинизма разъела позолоту его натуры,внутри остался голый металл».
– Что же случилось потом?
– Естественно, она разочаровалась, разуверилась в мужчинах ив любви. В том возрасте, когда девушки смотрят на мир сквозь розовые очки, онауже утратила всякие иллюзии. Она не ходила ни на танцы, ни на вечеринки,постепенно все больше и больше погружалась в мир книг. Как она сказала, от книгне рискуешь дождаться того, что они сначала завоюют твою симпатию, а потом,когда ты к ним привяжешься, наплюют тебе в душу. Ее стали упрекать внесовременности, в ограниченности, в отсутствии чувства товарищества. Подобнымобразом говорили о ней и те несколько молодых людей, с которыми она не пожелаласблизиться. Она не шла ни на какие компромиссы, за что заслужила прозвище«сухаря» и «ханжи». Так оно к ней и прилипло. Не забывай, шеф, она жила вмаленьком городишке, где о людях судят главным образом по их репутации, котораязаслоняет и подменяет подлинное существо личности.
– Так она сама говорила? – спросил Мейсон.
Делла кивнула.
– Ладно, продолжай, что случилось потом?
– Затем, когда она совершенно отказалась от мысли о любви,появился Фремонт Сейбин. В его жизненной философии на первый план выступало всепрекрасное, что есть в каждой вещи, в каждом явлении. Насколько я поняла, шеф,в этом человеке был тот самый идеализм, который она боготворила в том мальчике.Но если у парнишки это были всего лишь младенческие идеалы, неосознанные ислабые, исчезнувшие при первом же столкновении с нигилистическими взглядамидрузей-приятелей, этот человек пронес свои идеи через многие жизненныеиспытания и разочарования. Его идеализм был своего рода конечной целью,выстраданной им философией.
– По-видимому, Фремонт Сейбин действительно был незауряднойличностью.
– Очевидно. Конечно, он сыграл с ней ужасную шутку, но…
– Я не уверен, что это было так. Можно посмотреть наслучившееся с точки зрения Сейбина и понять, что он собирался сделать. Когда тыувидишь все в правильной и неискаженной перспективе, с учетом пока еще неоткрытых нами фактов, ты убедишься, что никакого противоречия с его характероми не было.
– О каких новых фактах ты говоришь?
– Расскажи мне сначала все про Эллен.
– Этот человек принялся ходить в библиотеку. Она знала еготолько как Болдмана, безработного бухгалтера, не имеющего особых причинчувствовать дружеское расположение к миру. И, однако же, оно у него было. Онинтересовался трудами по философии, книгами о социальных реформах, но большевсего его привлекали живые люди. Он просиживал целые дни в читальном зале,иногда до позднего вечера. При любой возможности он завязывал знакомства,вызывал людей на откровенность и слушал. Естественно, будучи библиотекарем,Эллен наблюдала за ним и в скором времени заинтересовалась. Очевидно, у негобыл своего рода дар располагать к себе людей, а она рассказала ему почти всепро себя, даже не сообразив, что она делает. И она влюбилась. Именно потому,что он был гораздо старше ее и она не предполагала ничего подобного, чувствопроникло в нее и захватило полностью. Она полюбила его так горячо и искренне,что нельзя уже было отступить. И тогда она поняла, что с ней случилось… Понимаешь,шеф, она сказала, у нее было такое чувство, как будто ее душа все время поет.
– Я вижу, она наделена даром выражать свои чувства, –заметил Мейсон, слегка прищурив глаза.
– Нет, шеф, она не играла. Она была совершенно искренна. Ейнравится об этом говорить, потому что для нее это было каким-то чудом. Несмотряна переживаемый ею удар от случившейся трагедии, несмотря на все разочарования,которые пришлось перенести, когда она узнала, что он женат, она счастлива.Потому что и на ее долю выпала большая любовь. Счастье было недолгим, но это еене ожесточило, она все не может забыть того, что она пережила за эти недолгиенедели. Конечно, когда она прочитала в утренних газетах об убийстве Сейбина, оего пристрастии путешествовать под другим именем, изучать людей, рыться вбиблиотеках… Конечно, она сразу заподозрила недоброе. Но она старалась подавитьв себе страх, убеждала себя, что это может оказаться простым совпадением… Вдневных газетах был помещен портрет Сейбина, так что уже не на что было надеяться.
