class="p1">Выпили.
Збел захрустел капустой и с набитым ртом спросил:
— А что там расчёт войны?
— А, так она ещë не кончилась.
— Варвары собираются на севере?
— Да, есть такое. Дней через десять претор Адриан с двумя легионами выступает давить этих говноедов.
Толстяк подался вперëд и громким пьяным шëпотом проговорил:
— Но это военная тайна, не болтай, друг Требоний.
— Т-сс, — Дардиолай приложил палец ко рту, — про это не говорим.
— Точно. Молчим, как рыбы.
— Кстати. А где они?
— Кто?
— Наши рыбы. Вернее, наша рыба. Или как там её… — Дардиолай повернулся к очагу, — эй, хозяин! Когда там уже будут наши рыбки?
— Сейчас, сейчас! Уже несу, — отозвался Перисад и водрузил на стол блюдо с жареными карпами.
Збел приподнял одного за хвост.
— Чего-то он какой-то хилый. Болел что ли?
— Ну что ты, господин, — поспешил возразить Перисад, — более мясистых ты в Дакии не найдешь, они и в Мëзии лучшие. Мне поставляют из прудов в окрестностях Виминация.
— Мясистых… Ну ладно. Но принеси ещё… — Дардиолай замолчал, подбирая слова.
— …чего-нибудь мясистого? — помог ему хозяин.
— Да! Тащи всё, я плачу!
— Ты не проснешься завтра с пустым поясом, друг Требоний? — забеспокоился толстяк.
За столом легионеров возбуждённо загалдели, кого-то боги наградили особенно удачным броском.
— Пустым? — Збел удивился, — разве он может опустеть? Давай проверим.
Он ощупал пояс. И вытащил ещë один денарий. Крутанул его по столешнице.
Хозяин подхватил монету, не дождавшись, пока она упадëт.
— Ещё вина принеси… Что-то ты так мало принес… Один раз всего разлили… Мы немного посидим, — Дардиолай скорчил кислую рожу, — напиваться не будем.
— Сейчас будет, — пообещал хозяин и исчез.
— Много ты ему дал, Требоний, — покачал головой толстяк, — ох, много. Этот ужин того не стоит.
— А, пустое! — махнул рукой Дардиолай.
«Легко пришли, легко уйдут и снова просо жрать».
Покинули таберну они на ногах, весьма нетвëрдых.
— А что ты, дор-р-рогой Помпоний гворил про разв… разззв…
— Развлече… ик… ния? — переспросил толстяк?
— Ага.
— А, ну тут есть… этот… волчатник.
Дардиолай нахмурился.
— Волчатник?
— Ну. Но так себе. Выбор… ну, ни о чём, друг Требоний. Вот честно тебе заявляю. Не стоит ходить.
«Волчицами» римляне называли проституток. «Волчатник», лупанарий — бордель.
Толстяк вдруг воодушевился:
— А ты знаешь… я тебе отплачу! Ты сра… скра… скрасил мой вечер. Тску рзгнал. Ужином угостил. Как не отплатить?
— Не стоит, — повёл ладонью перед лицом Драдиолай.
— Не, надо! — уверенно заявил Помпоний, — пшли!
Нетвёрдой походкой по вязкой снежной каше они пришли к какому-то сараю.
Сгущались сумерки.
— Бычара! — позвал Помпоний.
На зов явился здоровенный детина на голову выше Дардиолая и вдвое шире в плечах.
— Добудь огня, темно там.
Детина удалился, но вскоре вернулся. В руках бережно нёс масляную лампу, прикрывал огонёк ладонью.
— Пшли, — сказал Помпоний.
Бычара открыл дверь сарая, они вошли внутрь.
Дардиолай огляделся. В тусклом рыжем свете лампы он увидел женщин. Человек двадцать. Они жались друг к другу от холода, кутались в какие-то тряпки.
Збел мгновенно протрезвел.
— Вон ту, — приказал Помпоний.
Бычара схватил одну из женщин за руку, выдернул к хозяину. Женщина упиралась, но как-то вяло, да и всё равно бы не смогла совладать с таким верзилой.
Драный плащ, в который она куталась, сполз с её плеч и Дардиолай увидел, что никакой другой одежды на ней нет.
Толстяк схватил её за грудь, помял, причокивая.
— Смотри, какое мясцо… Мясистое. А? В самом соку!
Дардиолай сжал зубы. Он не видел в глазах женщины ужаса, отчаяния. Видел безразличие, мёртвую усталость. Она мелко дрожала, но не от страха. От холода.
Помпоний развернул её спиной к Збелу, шлёпнул по заднице.
— А? Хороша? Клянусь Юпитером, лучшая из оставшихся. Быстро разбирают. Цены точно упадут, увы, увы.
Дардиолай вдруг понял.
Он неверно истолковал ремесло Помпония — мясник.
Нет, не так.
«Мясник». Ланиста. Хозяин гладиаторов.
— Вот, прибрёл по дшвке вкусняшек для моих маль… чик… ов, — подтвердил его догадку толстяк, — ты не пдумай, друг Требоний, девки свежие, чистые. Лучше, чем в влчат… ник… ке.
Дардиолай смотрел на него и думал, что вот сделать шаг, взять эту заплывшую жиром шею в захват. Хрустнет, как былинка. Потом Бычара. Здоров, силён. Но всё его здоровье задержит Молнию не дольше, чем шея хозяина.
Лучше наоборот. Сначала Бык, удар в кадык. Потом эта свинья.
Помпоний чего-то воодушевлённо говорил, хотя и с трудом ворочал языком. Брызгал слюной.
Збел не двигался с места. Он смотрел в глаза женщины, что безучастно ждала своей участи.
Шаг. Удар в кадык. Шею в захват.
Он не двигался с места.
Канаба всполошится, придётся драться с толпой легионеров, с неясным исходом.
А не всё ли равно, как? А есть ли у него сейчас иная цель?
Не надоело бегать по лесам, ночевать под ёлками? Может вот так и закончить всё?
Он, конечно, не спасёт этих женщин. Ну, убьёт нескольких «красношеих», но женщинам не поможет.
Бычара вдруг сделал шаг вперёд, сурово взирая на спутника хозяина. Подобрался весь. Не мудрено, у Збела желваки на скулах играют и рожа злее некуда. Бдительный страж.
Помпоний не замечал, продолжал чего-то вещать, икая через слово.
— Не надо, — сказал Дардиолай, — отпусти её. Не надо.
Он повернулся и вышел из сарая.
Толстяк удивлённо взглянул на Быка.
— Чего это он? Не стоит у него что ли?
Дардиолай остановился на улице, закрыл глаза и тяжело дышал, будто только что вырвался из омута, куда его затаскивал водяной.
— Ты что, почтеннейший? — толстяк вышел за ним.
— Не надо, Помпоний, давай распрощаемся. Поздно уже, устал я, разморило совсем, поищу ночлег.
Он повернулся и пошёл обратно к таберне. Вскоре его окликнули.
— Это ты, что ли, Требоний Руф?
Дардиолай повернулся. Перед ним стоял невысокий плешивый человек, прижимавший к груди деревянную дощечку.
— Ты где шляешься? Я тебя давно уже ищу, — сказал человек недовольно.
— Чего-то ты не похож на квестора, — отметил Дардиолай.
— Ещё квестор за тобой не бегал, — проворчал плешивый, — у меня и то времени нет с такими, как ты возиться. Давай папирус, проверим товар по описи.
Результат проверки плешивому (а был он табуларием, служителем легионной канцелярии) не понравился.
— А что так мало-то? Остальное где?
Дардиолай вздохнул и опять пересказал жалестную повесть про засранцев-компаньонов. Табулария она не впечатлила.
— Подряд не выполнен, денег не дам.
— Как не выполнен? — мрачно спросил «торговец».
Ещё недавно он бы непременно изобразил праведный гнев, но сейчас желание играть, притворяться пропало напрочь.
— Не выполнен. Тут чётко сказано, чего и сколько. Подвезёшь остальное, получишь деньги. Времени у
