Не спрашиваю. Не буди лихо, пока оно тихо.
Объект открывает не сразу. Волосы вороньим гнездом, глаза осоловелые.
На нем футболка с Симпсонами и штаны горчичного цвета. Если бы я не была его другом, назвала бы этот цвет по-другому. Впрочем, какая разница, в чем человек ходит дома.
Долго трет глаза и моргает, приглядываясь к моему спутнику.
– Напоминаю. Это Матвеев Николай Григорьевич, две тысячи третьего года рождения.
– …Рост сто пятьдесят два сантиметра, телосложение худощавое. Помню, помню. Не один час медитировал на ориентировку. Просто не ожидал увидеть вас вместе снова.
Бегунок отводит глаза и чешет затылок.
– Привыкай! – восклицаю я и снова хлопаю Колю по плечу.
Он закашливается и протягивает Объекту руку.
– Очень рад! – улыбается Объект.
Бас у него, как у разбуженного среди зимы медвежонка.
– Долго спишь, дружище!
– Выполняю указания Суворова.
– Кстати, вот, возьми.
Протягиваю паспорт. Весь вечер оттирала его от земли, грязи и переселяла муравьев в горшок с фиалками. Но Санькино лицо так и осталось зеленоватым.
– Агата! Спасибо!
Обхватывает меня руками, и я чувствую запах печенья от его пижамы.
– Не ожидал уже увидеть его в целости и сохранности.
– Почти в целости. В графе «семейное положение» приписала: «Женат на отряде „Армас“».
– Эээ… Это, конечно, правда… Судорожно ищет нужную страничку.
– Да шучу, расслабься.
– Я так и понял. Спасибо гигантское, что нашла. Я уж думал, пойду новый паспорт получать, новым именем назовусь. Каким-нибудь редким, экзотическим.
– Авраам! – выпаливаю я.
Объект устремляет взгляд поверх моей головы и прищуривается.
– Авраам, Авраам… А что, было бы интересно.
– Нет уж! Ходить тебе Сашкой Объектом до конца дней. Можешь дать нам адрес Коваленок? Вова и Аня, которые потерялись первого июня.
– Не знаю. Сейчас позвоню Ольге. Ой, может, в гости зайдете?
Спохватился.
– Нет, спасибо. Мы у порога.
Уходит в квартиру и через три минуты возвращается с бумажкой.
– Близко! Всего через три квартала. Надо будет и мне к ним заглянуть.
– Спасибо. – Моя очередь благодарить.
– А может, вы кушать хотите? Я еще не завтракал.
Коля отрицательно машет головой:
– Мама откармливает, как гуся на Рождество.
Это первые слова, которые он произносит при Объекте. Сашка удивляется и смотрит на мальчишку заинтересованно. Наверное, прикидывает, когда зайти к нему в гости. То есть не к нему, а к его хлебосольной маме.
– Мы лучше пойдем, – говорю я.
Уже у лавочек во дворе он догоняет нас.
– Стой, Агата! Ты подумала насчет завтра?
– Нет. Еще думаю.
Вообще-то я твердо решила не ходить. Что я там забыла? Что за праздник – день города? Шум, салют, винтажный исполнитель в подарок.
Заходим в магазинчик, расположенный в доме Объекта. Покупаю килограмм шоколадных вафель и два килограмма пряников, тоже шоколадных, моих любимых. Не себе, конечно, беру. Но в гостях лучше всего есть то, что любишь сам.
– Смотри! – восклицает Коля. – Кукурузные палочки! Сто лет не ел.
Я, признаться, тоже. Вроде, это детская еда.
– Хочешь? – неуверенно спрашиваю.
Сколько стоят эти дурацкие палочки? Надеюсь, дешево. Коля роется в карманах и покупает два большущих пакета. Точно дешевые.
На всякий случай говорю:
– Покажи, пожалуйста, телефон.
Достает новенький, с сенсорным экраном.
– Думаешь, что продал уже? – смеется он. – Мне карманные деньги тоже дают.
– Нет, просто интересуюсь телефонами.
Вру. И правда боялась, что телефон уже ушел к барыгам и мистер Матвеев растрачивает добытое.
Мы идем по улице неторопливо, прячась от солнца в тени. Иногда мы с Объектом ходим в гости к бывшим потеряшкам. Мне интересно, что бывает после. После того, когда стало страшно. Опасно. После того, как ты себя уже похоронил. А чудо происходит.
– Тебе не жарко? – спрашивает Коля.
Он положил пакет палочек себе на голову.
– Жарко.
– Тогда почему не снимешь кофту?
Я приспускаю кофту с плеч. К счастью, синяки на сгибах локтей почти прошли.
– Ты наркоманка, – ахает он, чешет лоб, моргает глазами и морщит нос.
Просто нервный тик какой-то. Успокою малыша.
– Нет. Я сбежала из больницы.
Сказать ему правду несложно. Не то что некоторым другим.
На Колином лице расплывается удивленная улыбка:
– Так мы с тобой одной крови?!
– Точно. Я бегу из больницы, ты – из дома.
Сворачиваем направо. Дом Вовы и Ани в трехстах метрах.
– Ты часто ходишь к ним в гости? К тем, кто нашелся?
– Редко. Хотелось бы чаще, но нет возможности. К тому же не думаю, что им приятно меня видеть. Если прогонят, не обижусь.
Живут Коваленки на первом этаже. Я давлю на звонок, а Николай шаркает ногами и вытирает нос рукавом. Прихорашивается.
Дверь открывает пухлая симпатичная женщина – мама. Вспоминаю, что ее увезли в больницу в тот день. Хорошо, что все обошлось.
– Здравствуйте, вы из «Армаса», да? Проходите!
Толкаемся в тесной прихожей, вежливо раскланиваемся.
– Ваши к нам теперь часто заглядывают. Проходите, дети в зале. Кушать будете? Хоть чаю налью.
Зал – небольшая комната со светлыми коврами на стене и полу. Я наступаю на маленькую машинку и морщусь. Вова уткнулся носом в компьютерный монитор, белочка Аня валяется на диване с яркой книжкой.
– Привет, я Агата.
– Коля, – говорит Коля и закашливается.
Я улыбаюсь и трогаю его лоб. Тьфу, совсем как Объект.
Коваленки мигом бросают все дела и разглядывают нас.
– А я тебя помню, – говорит Аня. – Ты была там, в лесу.
И миленькое личико темнеет.
