в Ольвии существовал еще третий рынок — оптовый, упомянутый, как и рыбный, только в декрете Протогена. По-гречески он назывался дейгма (δείγμα), буквально образец. На нем выставляли образцы товаров, продававшихся большими количествами, в первую очередь, зерно, вино и оливковое масло.
Приобретенное для нужд города зерно ссыпали в государственный склад σιτόβολον, о котором известно также из декрета Протогена. Хлеб же, отправлявшийся в Элладу, грузили на корабли. На дейгме пробовали оливковое масло и вино, а затем покупали его целыми партиями амфор. Особенно ценилось масло из Аттики, а хорошее вино доставлялось из нескольких центров. В VI-V вв. ведущее место в виноторговле занимал Хиос; тогда вообще все торговые связи были ориентированы на ионийскую часть Эллады. В классический и эллинистический периоды много товаров поступало из Афин. Кроме того, ольвиополиты получали прославленные фасосские и мендосские вина, а более дешевые сорта доставляли из Гераклеи и Синопы[294].
На дейгме покупали вино для отправки в Скифию, здесь же брали его местные виноторговцы. Сохранилось несколько граффито с их записями.
Особенно интересно одно на чернолаковом черепке III в. Хозяин винной лавки отпускал вино в кредит постоянным покупателям; он записал имена своих должников Евксена, Диотима и Кимона и причитающиеся с них деньги за вино, приправленное пряным растением иссопом. Такое вино употреблялось с лечебными целями (Dioscorid. Χ, 40)[295].
В античной литературе упоминаются дейгмы в Афинах (Theophr. Char. 23; Dem. XXXV, 29; Xen. Hell. V, 1, 21; Polyaen. VI, 22) и на Родосе (Polyb. V, 88, 8; Diod. XIX, 45). Они располагались недалеко от торгового порта; например, афинская находилась в Пирее, а ольвийская неподалеку от Гипаниса. В III в., когда ольвиополитам пришлось возвести оборонительную стену вдоль реки, дейгма оказалась внутри города. Протоген построил рядом с ней ворота, через которые ввозили товары[296]. В настоящее время остатки ольвийской дейгмы и рыбного рынка затоплены водами лимана.
Продавцами и покупателями на греческих рынках были в подавляющем большинстве мужчины. В Ольвии это можно иллюстрировать надписью на местном сероглиняном сосуде IV в. «Гиппий купил»[297]. Женщинам вообще считалось неприличным появляться в городской толпе, но это правило неукоснительно соблюдалось в состоятельных семьях. В бедных семьях, где умерли взрослые мужчины, женщины покупали на рынке все необходимое и зарабатывали торговлей, продавая чаще всего пряжу собственного изготовления и сплетенные венки и гирлянды из цветов, трав и ветвей.
Ольвийская торговля в основном велась на деньги[298]. Лишь с местными племенами, возможно, осуществлялся натуральный обмен, потому что они, живя бок о бок с греками многие столетия, так и не восприняли у них денежного обращения. Уже в VI в. в Ольвии начали отливать собственную медную монету в виде дельфинов разной величины (рис. 31). Они обращались на ольвийском рынке вплоть до IV в. За крупные покупки в VI-V вв. ольвиополиты расплачивались золотыми монетами малоазийских городов Кизика и Лампсака. Кизикские статеры в то время служили, как бы мы теперь сказали, международной валютой, обращавшейся во множестве греческих полисов. В IV в. эту функцию у них отвоевали золотые статеры Александра Македонского и одного из его преемников Лисимаха. Видимо, такими монетами Протоген дал заем своим соотечественникам, а они, не имея золота, отдавали долг из расчета 400 медных ольвийских монет за один золотой.
Медные монеты Ольвии весьма разнообразны. Наряду с дельфинами в начале V в. здесь появились первые монеты традиционной круглой формы. Они также были литыми, очень крупными, весом около 120 г. Сейчас их называют ассами по аналогии с наименованием ранних римских литых монет. На первых ольвийских ассах изображена Афина, затем на них появилась маска Медузы Горгоны, украшавшая эгиду на груди Афины, потом голова Деметры в фас (рис. 47). На оборотной стороне ассов часто находилась эмблема Ольвии: орел, символ Зевса, над дельфином, символом Аполлона, а также надпись с наименованием города (рис. 4, 48).
С середины V в. чеканные монеты стали постепенно вытеснять литые. Древнейшие отчеканенные ольвийские монеты — серебряные статеры с изображением Геракла в львиной шкуре на аверсе и именем Эминака на реверсе — выпускали между 460 и 430 гг. Единственный раз Ольвия в период своего наивысшего расцвета в середине III в. чеканила серию монет из всех трех монетных металлов древности: золота, серебра и меди. Они имели сходные изображения: голова Деметры (аверс) и орел над дельфином (реверс) (рис. 48).
В III в. наиболее распространенными ольвийскими деньгами стали так называемые борисфены — медные монеты нескольких номиналов с профилем речного бородатого и рогатого бога, которого современные ученые сочли Борисфеном (рис. 49). На реверсе этих монет помещено название города, горит с луком и стрелами и секира. В период процветания экономики Ольвии борисфены принимали для платежей во многих городах Причерноморья.
После кризиса конца III в. в Ольвии пользовались в основном медными деньгами, на старых монетах появились надчеканки с новыми надписями и изображениями. Время от времени выпускались серебряные монеты. Ольвийские деньги 11—I вв. несут изображения многих олимпийских богов — Аполлона, Афины, Зевса, Гермеса, Деметры, Артемиды, а также любимого эллинского героя Геракла, богини судьбы Тюхе и бога солнца Гелиоса.
Как уже говорилось, сначала торговля в Ольвии осуществлялась на местные и иногородние деньги. Затем, во всяком случае, уже в IV в., государство запретило обращение всех иностранных монет на своей территории и обязало производить их обмен на местные деньги по определенному курсу. Это положение закрепил закон 340-330 гг., предложенный ольвиополитом Канобом и одобренный народным собранием[299].
Копия закона Каноба, высеченная на мраморной стеле, найдена на азиатском берегу пролива Босфор на месте поселка Гиерон (Священного), стоявшего у храма Зевса Урия (Попутного). Здесь останавливались корабли, следовавшие в Понт Евксинский, и моряки просили Зевса помочь им совершить благополучное плавание по бурному морю. Ни один корабль не мог миновать Гиерон, поэтому он оказался весьма удобным местом для помещения копий законов, знакомивших купцов с правилами торговли во всех греческих городах Причерноморья[300].
Согласно закону Каноба, всем направлявшимся в Ольвию надлежало знать, что
1. можно ввозить туда и вывозить из города любые золотые и серебряные монеты;
2. на территории Ольвийского полиса средством платежей могут быть только местные деньги, а привезенные монеты продаются и покупаются в обмен на ольвийские серебряные и медные деньги лишь в одном определенном месте «на камне в экклесиастерии»;
3. установлен твердый курс обмена кизикинов: один кизикин приравнен к 10,5 ольвийских серебряных статеров, остальные монеты обмениваются по соглашению;
4. налог за обмен не взимается;
5. с
