Медленно тянулся вечер, врач князя извинился и вышел, чтобыприсмотреть за приготовлением десерта и подсыпать наркотик в пирожные,предназначенные Шану. Медленно тянулся вечер и после сладкого, Шана все чаще исильнее тянуло закрыть глаза и уронить голову на грудь. «Хорошаявечеринка, — пробормотал он, похрапывая, и, наконец: — Слоны ни на чертане годны…» и заснул так, что его было не разбудить. Его родичи были не внастроении провожать его в такое время домой, поскольку все тот же врач добавилим в вино хлоралгидрат и в настоящий момент они вповалку храпели на полу.Наиболее обходительный вассал из княжеской свиты договорился с Хауканой об ихразмещении, а самого Шана взяли в апартаменты князя, где вскорости его ипосетил врач, который расстегнул на нем одежду и заговорил с ним мягким,убеждающим голосом.
— Завтра после полудня, — говорил он, — тыбудешь Князем Сиддхартхой, а это будут твои вассалы. Ты явишься в Палату Кармывместе с ними и потребуешь там тело, которое без предварительного взвешиваниятвоей кармы обещал тебе Брахма. Ты останешься Сиддхартхой и после переноса, апотом вернешься сюда со своими вассалами, чтобы я тебя обследовал. Ты понял?
— Да, — прошептал Шан.
— Тогда повтори, что я тебе сказал.
— Завтра после полудня, — сказал Шан, — ябуду Сиддхартхой во главе своих вассалов…
Ясной выдалась утренняя заря, и под ее сенью сводилисьразные счеты. Половина людей князя покинула верхом город, направляясь на север.Когда они достаточно удалились от Махаратхи, путь их начал потихонькусворачивать к юго-востоку, петляя между холмов; остановились они лишь раз,чтобы облачиться в боевые доспехи.
Полдюжины людей отправилось на улицу Кузнецов, откуда вернулисьони с тяжелыми холщовыми мешками, содержимое которых поделили между собой тридюжины воинов, сразу после завтрака отправившихся в город.
Князь держал совет со своим врачом, Нарадой.
— Если я неправильно оценил милосердие небес, то и всамом деле я проклят.
На что доктор улыбнулся и промолвил:
— Сомневаюсь, чтобы ты ошибся.
И так потихоньку утро сменилось полднем, над городом всталзолотой Мост Богов.
Когда очнулись их подопечные, им помогли с похмельем. Шанудали послегипнотических снадобий и с шестью вассалами Сиддхартхи отправили егово Дворец Хозяев. Заверив, естественно, сородичей, что он все еще спит вкняжеских покоях.
— В данный момент самый рискованный пункт, —сказал Нарада, — это Шан. Не узнают ли его? Нам на руку, что он —заштатный монарх далекого королевства. Он совсем недавно в городе, причем всеэто время провел в основном со своими сородичами и до сих пор не подавал запросо новом теле. Хозяева, должно быть, еще не знают, как выглядишь ты сам…
— Если только меня не описал им Брахма и его жрец, —перебил князь, — меня не удивит, если вся наша беседа была записана, алента передана им с целью установления моей личности.
— Но почему же они должны были так поступить? —возразил Нарада. — Вряд ли они ожидают подвоха и изощренныхпредосторожностей от того, кому оказывают благодеяние. Нет, я полагаю, мысумеем с этим справиться. Шану, конечно, не пройти зондирования, но он вполнесойдет для поверхностного осмотра, особенно в компании твоих, вассалов. Вданный момент он уверен, что он и есть Сиддхартха, и в этом отношении способенпройти любой тест на детекторе лжи — серьезней же, как мне кажется, испытанийего не ждет.
Итак, они ждали. Три дюжины людей вернулись с пустымисумками, собрали свои пожитки, оседлали коней и один за другим лениво затрусиличерез город, вроде бы в поисках увеселений, но на самом деле неведомая силамедленно сносила их в юго-восточном направлении.
— До свидания, добрый Хаукана, — говорил князь,пока оставшиеся вассалы паковали свои пожитки и седлали лошадей. — Каквсегда, только доброе услышат о тебе и о твоем пристанище все, кто попадется напути моем в окрестных краях. Я сожалею, что вынужден столь внезапно прерватьсвое пребывание здесь, но я должен спешить и, покинув Палату Кармы, сразу жеотправлюсь усмирять восставшую провинцию. Ты же знаешь, стоит правителюотвернуться, как тут же разгорается смута. Итак, хотя я и хотел бы скоротатьеще недельку под твоей гостеприимной крышей, но, боюсь, это удовольствиепридется отложить до следующего раза. Если кто-то будет спрашивать обо мне,говори, чтобы искали меня в Гадесе.
— Гадес, мой Господин?
— Самая южная провинция моего королевства, отличающаясяисключительно жарким климатом. Постарайся не забыть и точно передать это,особенно жрецам Брахмы, которые, возможно, в ближайшие дни заинтересуются моимместопребыванием.
— Будет исполнено, мой Господин.
— И позаботься, прошу тебя, о мальчике Диле. Я хотел быпослушать его игру, когда посещу тебя в следующий раз.
Хаукана низко поклонился и приготовился произнести ответнуюречь, поэтому князь поспешил бросить ему последнюю мошну, полную монет, и,добавив пару слов касательно вин Симлы, вскочил в седло и столь решительноначал раздавать приказания своим воинам, что у Хауканы не было никакойвозможности вставить хоть слово.
Они выехали через ворота и были таковы, оставив позади лишьмедика да трех воинов, которых ему предстояло избавить за ближайший день отнедомогания, вызванного ни с того, ни с сего, вероятно, переменой климата; онидолжны были нагнать остальных в пути.
Отряд пересек весь город, избегая главных улиц, и постепеннооказался на дороге, ведущей к Дворцу Хозяев Кармы. Проезжая по ней, Сиддхартхаобменивался тайными знаками с тремя дюжинами своих людей, лежавших в засаде вразных точках подступавшего к дороге леса.
На середине пути ко дворцу князь и восемь его спутниковбросили поводья, словно собираясь передохнуть, а остальные в это времяпоравнялись с ними, осторожно пробираясь между деревьев.
Вскоре, однако, они увидели впереди какое-то движение.Показались семеро всадников, и князь догадался, что это шесть его копейщиков иШан. Когда расстояние между двумя группами уменьшилось, князь со своими людьмидвинулся им навстречу.
— Кто вы такие? — воскликнул высокий всадник сострым взглядом, чуть осадив свою белую кобылу. — Кто вы такие, чтозаступаете дорогу Князю Сиддхартхе, Бичу Демонов?
