— Не было тела? — спросил я терпеливо. — Вы сказали мне, чтоон нес на плече нечто, завернутое в ковер или в одеяло, и что это нечто былопохоже на человеческое тело.
— Что за странная идея! Я вам никогда не говорила такихвещей. Я сказала вам, что видела его выходящим из дома, но было темно, и я немогла ничего толком рассмотреть. Это мог быть свернутый ковер, или несколькосвернутых одеял, или… ну, это могло быть все, что угодно.
— Вы говорили мне, что он захватил с собой также кирку илопату?
— Да ведь я вам никогда ничего такого не говорила! Вы что,совсем с ума сошли?
— Вы совсем ничего не говорили мне о кирке и лопате?
— Господи! Я сказала только, что слышала, как железостукнуло о железо! Это ничего не означает. Это…
В этот момент нетерпеливо зазвучал дверной звонок. Онавскочила со стула.
— Пойду взгляну, кто там.
Она отворила дверь, и в дом стремительно вошел Корнинг.
— Где сейчас миссис Велс? — взревел он. — Судя по всему, еенет дома.
— Да, да, полагаю, что так. Впрочем, не знаю. У меня хватаетсвоей работы в доме, чтобы еще следить за моими соседями. Мистер… Я вас ужевидела раньше, но не могу вспомнить вашего имени, мистер… Как вы называли своюфамилию?
— Корнинг, — ответил я вместо него. — Лоутон С. Корнинг изТехаса.
— О да, мистер Корнинг. У меня действительно слишком многозабот, и мне некогда совать нос в чужие дела.
— Кажется, вы успеваете управляться со всеми делами, —сказал ей Лоутон Корнинг. — Вы ведь живете не в безвоздушном пространстве. Гдесейчас миссис Велс? Она ночевала дома?
— Не могу сказать. Мне к приходу мужа нужно убрать комнаты,приготовить еду… Я стараюсь быть хорошей соседкой, готовой всегда оказать любуюуслугу, в которой может нуждаться каждый из моих соседей, но я никогда невмешиваюсь в их жизнь. А вчера вечером у меня было особенно много работы.
— Но ведь вы должны были видеть, горел ли у Велсов свет? —спросил я.
— Я не обратила внимания.
Мы с Корнингом переглянулись.
— Как вы могли не обратить на это внимания? Что с вамистряслось? — спросил Корнинг.
— Ничего со мной не стряслось, — ответила она обиженно. — Ноя определенно не желаю приобрести репутацию сплетницы. А то этот адвокат,который околачивался возле моего дома, пытался намекнуть, что…
— Что за адвокат? — заинтересовался Корнинг.
— Адвокат, который ворвался в мой дом вслед за женщинами.Они задавали мне вопросы, записали то, что я говорила, дали мне прочитать этубумагу и попросили подписать ее.
— Адвокат?
— Да, адвокат.
— Как он представился?
— Ну, он сказал, что представляет интересы мистера Велса,который собирается найти того, кто несет ответственность за распространениеслухов о том, будто это мистер Велс убил свою жену, и подать на клеветника всуд. Адвокат спросил, не я ли распространяю слухи. Я ответила, что это, конечно,не я! И рассказала ему, что приходили разные люди, приставали ко мне свопросами, но я никогда не говорила, что Велс убил свою жену или что-нибудьвроде этого. Да ведь эта женщина жива, она позавчера целый день находилась всвоем доме, занимаясь домашним хозяйством. Кому вообще могло прийти в голову,что она убита?
Корнинг ухмыльнулся:
— Вот теперь в конце туннеля начинает появляться свет. Высказали, что адвокат взял у вас показания. Вы подписали этот документ, миссисРейли?
— Конечно, подписала. Они также взяли с меня клятву. Все этоменя беспокоит, потому что они не оставили мне даже копии документа. А ведь таженщина заставила меня поднять правую руку и сказала: «Здесь изложена правда,да поможет мне Бог». А я ответила: «Да, это так». После этого она вытащила изчемоданчика какую-то печать, пришлепнула ее к документу, подписала его ипередала адвокату.
— Вы дали письменное показание под присягой, — объяснил ейКорнинг. — Если вы теперь измените что-нибудь в этих показаниях, вас обвинят влжесвидетельстве.
— Но как же человек может помнить, что он сказал подприсягой, если ему не дали копии подписанного им документа?
— При таких обстоятельствах единственный выход из положения— ни с кем не разговаривать на эту тему и, главное, ничего не подписывать,миссис Рейли, — начал учить ее Корнинг. — Итак, миссис Велс снова уехала издома, не правда ли?
— Я абсолютно ничего об этом не знаю. Я не сую свой нос вчужие дела. У меня достаточно своих забот, чтобы еще торчать у окна,подглядывая за тем, что делают мои соседи.
— Ну, ну, ну, — отозвался Корнинг. — Я говорил Лэму, чтобыон не сообщал об этом деле в полицию.
Тут в разговор вмешался я:
— Послушайте, миссис Рейли! Как миссис Велс вернулась домой?Кто-нибудь привез ее на машине, или она приехала на автобусе, или?..
— Ну, я случайно видела, как она появилась на нашей улице.Она пришла пешком. Должно быть, приехала на автобусе.
— У нее был чемодан?
— Она несла сумку. Красивая, вместительная сумка. С виду онане была полной.
— А уезжала она из дома с этой же сумкой?
— Но я не могу ответить на этот вопрос. Я не видела, как онауезжала. Я вообще обращала на нее мало внимания. Иногда случалось встретить еево дворе, поздороваться с ней, и все.
— Может быть, вы спрашивали у нее, где она пропадала?
— Вообще-то я могла бы спросить ее о том, куда она уезжала,и все такое прочее. Но она была так занята по хозяйству, да и я была оченьзанята делами. Нам некогда было долго разговаривать.
Я обратился к Корнингу:
— Возможно, у вас есть какие-то неотложные дела, а я хотелбы еще на некоторое время остаться с миссис Ре или. Если вы уедете сразу, то небеспокойтесь — я вернусь в город на такси.
Он ухмыльнулся:
— Я останусь здесь, Лэм. Я никогда не тороплюсь и хотел быпослушать, что еще скажет миссис Рейли. Вы знаете, что я не меньше васзаинтересован в этом.
Тогда я повернулся к миссис Рейли:
— Надеюсь, вы помните сержанта Селлерса из полицейскогоуправления, который приезжал к вам вместе со мной. И помните, как послеразговора с миссис Велс мы с ним появились в вашем доме.
— Понятия не имею, о чем вы говорите.
— Вы хотите сказать, что позавчера вообще нас не видели?
