Предисловие
В течение более тридцати пяти лет мой друг Джозеф Рейгенимел дело с людьми, скажем так, не преисполненными уважением к закону. Вначалеон был шерифом, затем начальником тюрьмы, работал в министерстве юстиции, потомснова возглавил исправительное учреждение. И при этом всю жизнь ему удалосьхранить в своем сердце веру в человека и торжество справедливости.
Почти двадцать два года Джозеф Рейген был начальникомгосударственной тюрьмы в Иллинойсе. Он инспектировал исправительные заведения вшестнадцати других штатах, и губернатор Массачусетса однажды назвал его лучшимтюремным администратором в Соединенных Штатах.
Однако в самом Иллинойсе деятельность Джо Рейгена не былаоценена по достоинству до тех пор, пока в 1941 году он не подал прошение оботставке, после того как в штате на очередных выборах избрали новогогубернатора.
9 октября 1942 года молодчики из банды Тоухи контрабандойпередали в тюрьму оружие и устроили своим ребятам побег, в результате которогонесколько охранников получили тяжелые ранения. Возмущение граждан не имелопределов.
Несмотря на некоторые политические соображения, жители штатахотели, чтобы Джо Рейген вернулся. И он вернулся, и занимает пост начальникатюрьмы в Иллинойсе по сей день.
Рейген убежден, что часто люди становятся на путьпреступления по вине своих родителей. Он утверждает, что ребенок в семье долженобладать определенными правами и обязанностями. По его мнению, дети как можнораньше должны понять истинную цену денег, их необходимо приучать к порядку идисциплине, им обязательно надо дать религиозное воспитание, приобщить к труду,а самое главное — внушить необходимость уважать интересы других людей.
Джо Рейген пришел к этому выводу, имея перед своими глазамитысячи разрушенных судеб, рассматривая истории преступлений от изнасилований иубийств до поджогов и мошенничеств.
После того как люди попадали в возглавляемую Рейгеномтюрьму, многим из них удавалось вырваться из бездны. Рейген помогал в этомсвоим подопечным, стараясь дать им то, что некогда они недополучили отродителей.
Он — сторонник железной дисциплины, основанной на абсолютномдоверии и справедливости.
Он пользуется заслуженным уважением заключенных.
Рейген регулярно и без тени страха заходит в тюремнуюпарикмахерскую, где около пятидесяти парикмахеров из числа заключенных держат вруках заточенные бритвы.
Это требует от человека недюжинной смелости и уверенности:не боятся ступить шаг за порог административного здания.
Заключенные нарушили закон, но они уважают справедливость.
Совершенно очевидно, что у начальника тюрьмы Рейгена естьнекоторые идеи, реализация которых способствовала бы уменьшению преступности.Но так уж получается, что простые люди слишком погружены в свои собственныепроблемы, чтобы беспокоиться по поводу тюрем.
Именно это равнодушие добропорядочных граждан и являетсяподоплекой многих преступлений. Читатель, задумайся над этим, послушай, чтоговорят наши ведущие пенологи[1], и тогда ты поможешь спасти многих людей,предотвратить возможные убийства и заставить кривую на графике преступности втвоем городе ползти вниз.
И я посвящаю эту книгу моему другу Джозефу Рейгену.
Эрл Стенли Гарднер
Глава 1
Берта Кул уверенно повернула ручку двери своей сильнойрукой, унизанной бриллиантами, и ее крупное тело вплыло в мой кабинет. Сердитыйвзгляд глаз предвещал бурю.
В тот момент мы — я и мой секретарь Элси Бранд — обсуждалидо сих пор нераскрытое дело о киднеппинге годовой давности. Тому, кто обнаружилпреступников, была обещана награда в сто тысяч долларов.
Бросив взгляд на Берту, я повернулся к Элси:
— Пока все.
Берта стояла, уперев в бедра мощные кулаки, и дожидалась,пока девушка выйдет из комнаты. Наконец она сказала:
— Дональд, я их не выношу.
— Кого?
— Хнычущих мужчин.
— А почему зашла речь о них?
— Потому что один такой сидит в моем кабинете.
— И он тебя раздражает?
— Да.
— Так вышвырни его вон.
— Не могу.
— Почему?
— У него есть деньги.
— Что ему нужно?
— Хороший детектив, разумеется.
— А чего ты хочешь от меня?
— Дональд, — произнесла Берта, придав своему голосу льстивыеинтонации, — мне нужно, чтобы ты поговорил с ним. Тебе удается в каждомчеловеке найти что-то интересное. А Берта — не может. Берте люди либо нравятся,либо нет, и, если ей кто-то не нравится, она готова проклинать землю, покоторой он ходит.
— Что тебя не устраивает?
— Все!.. За каким чертом он не подумал о том, как любит своюжену, прежде чем начал увиваться за той блондинкой! А теперь он приходит сюда ираспускает сопли!
— Сколько денег он может выложить?
— Я сказала, что мы хотим пятьсот долларов в задаток даже дотого, как его выслушаем. Я думала, это его отпугнет. Я бы, конечно,попереживала, но…
— Так что же он сделал?
— Представь себе, без звука достал бумажник и отсчитал пятьстодолларовых бумажек. Сейчас эта кучка лежит на моем столе.
— Наличными?
— Да. Ему не хочется отмечать сделку в своих бухгалтерскихкнигах.
Я встал с кресла:
— Покажи мне его.
Лицо Берты расплылось в довольной улыбке.
— Я знала, что могу рассчитывать на тебя, Дональд.
Ты чертовски отзывчивый малый.
Берта промаршировала через кабинет Элси Бранд, миновалаприемную и вошла в свои владения.
Около стола в кресле для клиентов сидел мужчина, нервновскочивший при нашем появлении.
— Мистер Фишер, — представила Берта, — это Дональд Лэм, мойпартнер. Мне показалось, что вам будет полезно познакомиться с точкой зрениямужчины на это дело.
У Фишера были рыжие волосы, рыжие брови и бледно-голубыеглаза. Выражение его лица было таково, словно он каждую минуту может зайтись врыданиях. Мы пожали друг другу руки, и он сказал:
