всю ночь и до полудня одолевали сущие кошмары.
Ей необходимо было успокоиться и привести себя в порядок. Не вызывая служанку она сама умылась в бронзовом тазу, затем прибрала свои длинные роскошные волосы, затянув их в узел, оделась и подошла к одной из картин, висевшей напротив её ложа, на которой изображалось похищение Европы Зевсом (это была картина греческого мастера с острова Лемнос), затем подошла к другой. На второй этот же мастер уже изобразил похищение Елены Прекрасной Парисом. Это были её самые любимые картины. И они не случайно висели в её спальне. Она их специально выбрала, потому что они действовали на неё магически.
Почему-то они её всегда успокаивали.
Особенно успокаивали тогда, когда она долго-долго на них смотрела.
Андрада хорошо знала греческую мифологию, она даже умела читать по-гречески. Но сейчас ни любимые картины, ни книги её не радовали. Ночью её теперь зачастую мучили кошмары, а днём у неё болела голова и всё буквально валилось из рук.
В последнее время Андрада была постоянно не в настроении. Она испытывала раздражение и недовольство из-за того, что муж ей совсем перестал уделять внимание, а ведь она ещё сравнительно молодая женщина! Но с другой стороны она понимала, что время было не то что тревожное и не спокойное, а Дакия была вовлечена помимо своей воли в войну, причём не с кем-то, а с Римом, с грозной и самой могучей империей во всей ойкумене!
И теперь только один Замолксис знает, что будет с ними со всеми и с Дакией! Вот поэтому Андраде, наверное, и снились каждую ночь кошмары.
Андрада нервно вздрогнула.
Затрепетала занавесь и в её спальне появилась дочь.
Это была Тиссия.
***
Тиссии не исполнилось ещё и семнадцати лет. Но в то время она уже считалась вполне взрослой. К ней уже даже несколько раз сватались.
Это была единственная дочь у Децебала, и царь даков её баловал и готов был с неё пылинки сдувать. Она уже расцвела и считалась первой красавицей в Сармизегетусе. Чернобровая, черноокая, с удивительно белой и нежно-молочной кожей, всё царское окружение ею искренне восхищалось. Кроме одного человека. И это сердило и выводило из себя Тиссию.
Тиссия обратилась к Андраде:
– Мама, а этот противный Котизон меня опять обижает…
– Что случилось на этот раз? – переспросила у дочери Андрада.
– Он всё время меня дразнит…
Котизон был старшим братом Тиссии и ему уже исполнилось двадцать четыре года.
Андрада, успокаивая дочь, произнесла:
– Не обращай на него внимание! Он может это делает не со зла, а просто подшучивает над тобой.
– Ну, да. То назовёт меня квочкой глупой, то ещё какую-нибудь обидную кличку придумает… Разве это подшучивает? Я ненавижу его!
– Ла-а-адно, я с ним по этому поводу поговорю, – ответила дочери Андрада.
Когда Тиссия немного остыла и ушла, Андрада вызвала служанку и велела накрыть для себя утренний стол, а после того как супруга Децебала немного перекусила и выпила свежевыжатого сока, она направилась на половину мужа, то есть спустилась на этаж.
Децебал оказался у себя.
Андрада почтительно приветствовала мужа и спросила:
– Извини, что отвлекаю. Как у тебя дела?
Децебал был озабочен и ничего от супруги не скрывал:
– От Котиса прибыл с юга гонец.
– И что он привёз?
– Римские войска уже на левобережье и не думают останавливаться.
– А ты пробовал с Траяном завязать переговоры?
– Пробовал.
– Ну и каков результат?
– Я для этого в ставку Траяна отправлял вначале Диэга, а потом и Редизона. Но Траян и слышать о переговорах ничего не хочет. Его войска упорно продвигаются в нашу сторону…Они приближаются к Сармизегетусе.
– Римлян много? – переспросила Андрада.
– Много. Не меньше пятнадцати легионов!
– О-о-ого! И что ты намерен делать? – Андрада мертвенно побледнела.
– А что остаётся делать? Вызода нет. Я буду сражаться, – ответил супруге Децебал.
– Ну а с нами что будет?
– Котизон останется при мне, он уже мужчина и воин, а вы с Тиссией… Вас я отправлю в высокогорье. Туда, где римлянам вас будет трудно достать.
Разговор Децебала с женой прервал охранник:
– Государь, – произнёс воин из отряда «бессмертных», то есть царских телохранителей, – прибыл Редизон, а с ним и его сын.
– Скорио уже здесь выходит?!
– Здесь…
Децебал нетерпеливым знаком дал понять, что их ждёт.
Редизон и его сын вошли и приветствовали царя.
– Ну что? – с нетерпением в ответ произнёс Децебал. – Какие вести у тебя, Скорио?
– Государь, – вновь склонил голову юноша, сын Редизона, – князь Драговит пообещал прийти к нам на помощь. И к нему готовы присоединиться склавины и бастарны. Они уже вскоре выступят из Тамасидавы и в течении нескольких недель подойдут к перевалу Орлиному. А там и в наших пределах они, наконец-то, появятся!
– Слава Замолксису, мы будем не одни! Замолксис не оставил нас! – складки на лбу Децебала разгладились и озабоченное лицо его впервые за последние дни просветлело.
Глава двенадцатая
Хотя Децебалу уже и была обещана помощь со стороны карпов и прочих северных племён, но он по-прежнему не был уверен в исходе противостояния с империей. Слишком многочисленную армию собрали и выставили римляне. Всё-таки на Дакию наступало по меньшей мере пятнадцать легионов! Никогда такого не было!
Рим сжал свой железный кулак и занёс его над Дакией! А ещё для лучшего снабжения этих самых легионов, Траян повелел возвести второй мост через Данувий, на этот раз понтонный. И в Данувий по его распоряжению введены были две флотилии в составе пятидесяти военных трирем с усиленными командами.
Всё было очень и очень серьёзно!
Да и не зря уже к тому времени за Траяном утвердилась слава выдающегося стратега.
***
Децебал ещё раз переговорил с Андрадой и принял окончательное решение. В царском дворце сразу же наступил переполох. Испуганно вереща десятки служанок начали сновать по всем этажам царского дворца. Им помогали молодые рослые слуги. Выносились вещи, картины, скульптуры, различной величины сундуки и какие-то ящики, даже некоторая, особо ценная мебель. За всеми слугами следила Андрада. Она указывала им куда что нести. Если необходимо было, то царица своих слуг ещё и подгоняла.
Так же вывозилась и большая часть казны. Прежде всего золото, которого в подвалах царского дворца в Сармизегетусе хватало. В Дакии, как я уже отмечал, в то время добывали его до пятисот талантов в год, и поэтому скопилось этого металла в подвалах Сармизегетусы до пятнадцати тысяч талантов (это почти четыреста пятьдесят тон)! Фантастическое богатство! И оно, конечно же, притягивало к себе жадные взоры римлян.
Часть казны, по приказу царя, спрятали в тайном хранилище, располагавшемся на дне речки Саргезии, протекавшей поблизости с Сармизегетусой. Это был неприкасаемый золотой запас, и он предназначался для особого случая. А вот для охраны остального вывозимого золота, Децебал отрядил двести своих телохранителей, то есть большую их часть.
– Пора собираться, капуша, – произнёс Котизон, войдя в комнату Тиссии, – Времени на сборы уже мало. Ты выбрала, что с собой возьмёшь?
– Выбрала, –
