Лициний Сура ведь уже двигается к югу от этого хребта…– добавил легат VI Железного.
– Двигается то двигается, – ответил им Траян, – но я боюсь, что и он до заморозков не поспеет к Орештийским горам, и к тому самому плато за ним, с которого идёт уже прямая дорога на Сармизегетусу…
В шатре появился начальник преторианских гвардейцев, охранявших месторасположение принцепса.
Центурион преторианцев извинился:
– Божественный, к тебе просятся…
– Кто?! – удивился Траян.
– Какой-то человек… Кажется, перебежчик. С той стороны…
– Пе-е-еребежчик?! – поднял голову Траян.
– Да, Божественный, перебежчик. Но он римлянин. Говорит, что ночью покинул расположение даков. А вообще-то он один из тех римлян, которые помогали дакам в перевооружении их армии. Этот в частности помогал дакам налаживать их метательные машины. И потому он многое знает. Он просит его принять. Незамедлительно.
И после этих слов преторианец замялся.
– Ну-у, что ещё ?.. – посмотрел Траян на центуриона. – Договаривай!
Преторианец насмелился и добавил:
– Это срочно… И этот перебежчик только просит переговорить с тобой, Божественный, без посторонних…Ему необходимо поговорить с тобой, Божественный, один на один.
Траян несколько удивился такой сверх осторожности со стороны перебежчика, но и на неё согласился. Он раньше времени закончил военный совет и распустил всех присутствующих проконсулов и легатов, оставив при себе только командира паннонских разведчиков Клавдия Тиберия Максима.
Появился нетерпеливый перебежчик с той стороны.
***
Он приветствовал принцепса.
Траян его внимательно оглядел. С ног до головы. И ничего подозрительного в нём вроде бы не заметил.
Этому римлянину, который несколько лет помогал дакам в их перевооружении, было лет сорок-сорок с небольшим. Он был сухопарым и сейчас совсем не походил на римлянина. Он выглядел как обычный дак. Загоревшее и обветренное лицо, отращенная до груди и нечёсанная борода, длинные, засаленные и неоприятные волосы, варварские штаны и куртка.
– Как тебя зовут? – спросил перебежчика Траян.
– Меня зовут Гнеем Цикатрикулом. Я родом из Бононии (нынешняя Болонья).
– Где служил?
– В XI Клавдиевом легионе. Центурионом в Третьей когорте.
– Почему покинул службу? Только не юли, говори мне прямо и откровенно, как на духу! – требовательно спросил у перебежчика император.
– Я поссорился с трибуном своей когорты и-и… и между нами завязалась потасовка, и в итоге я его это… пришиб… Ну то есть… то есть я его серъёзно изувечил. Меня разоружили и посадили в погреб, и после этого мне ничего не оставалось делать, как бежать. Я тогда сбежал на север. И меня приютили даки. Я стал помогать им. Меня приставили к такому же, как и я, римскому перебежчику, Сервию Туллию, который для даков строил метательные машины.
– И сколько ты пробыл у даков?
– Без малого пять лет.
– Семья есть?
– Обзавёлся.
– Жена – дакийка?
– Да. Из местных она.
– И дети от неё есть?
– Трое.
– Ла-а-адно…– Траян утомился от допроса. – Что ты хотел мне сообщить?
Дак вздохнул. Как будто на что-то решаясь.
И затем, немного запинаясь, произнёс:
– Я могу показать проход, через который можно обойти это ущелье и выйти самой короткой дорогой на Орештийское плато. Об этом проходе мало кто знает даже из даков. Да и я о нём случайно узнал.
– От кого?
– От своего тестя. Отца своей жены дакийки.
– Можешь показать?
Гней Цикатрикул нервно сглотнул воздух и произнёс:
– Покажу… Но хо-орошо бы… по-хорошему бы на карте показать вначале его…
– Тогда подойди! – велел перебежчику Траян.
Бывший римский центурион приблизился к принцепсу.
Тот склонился над картой Дакии, ожидая, куда ему покажет пальцем Гней Цикатрикул, но тот что-то медлил, медлил, мялся, вздохнул глубоко, и…
И вдруг рука у него дёрнулась…
Перебежчик выхватил из своих волос гребень – такими гребнями обычно расчесывали свои длинные волосы женщины, но только у этого была необычная ручка, она была не деревянная, а металлическая, не пропорционально длинная, и у неё отточенным оказался конец, – и попытался этот гребень вонзить в шею склонившегося над картой Траяна.
***
Надо сказать, что всех, кто входил в шатёр принцепса, преторианцы осматривали. И если находили оружие, то его изымали. К принцепсу с оружием нельзя было входить. Так было заведено. Но при осмотре перебежчика Гнея Цикатрикула преторианцы не обратили внимание на этот гребень.
На это и рассчитывал Цикатрикул, которого царь даков лично направил в лагерь к принцепсу. Этот гребень перебежчик воткнул незаметно в свою причёску.
В подходящий момент он выхватил его и…
Однако рука у перебежчика дрогнула, и он в итоге промахнулся.
Траяна спасла случайность. Хотя, кажется, нет! Я бы это даже назвал не случайностью, а чудом. Ручка гребня немного задела щёку Траяна, и даже раскровила её, но не вошла ему в шею.
Траян распрямился и мощным ударом обезоружил покушавшегося на него перебежчика, и тут же на подмогу принцепсу пришёл командир паннонских конных разведчиков Клавдий Тиберий Максим.
Он на некоторое время отвлёк внимание Цикатрикула на себя.
А тут ещё, услышав подозрительный шум внутри шатра принцепса, охранявшие его снаружи преторианцы ворвались вовнутрь, и, увидев борющегося с Траяном римского перебежчика, набросились на него с разных сторон и в мгновение ока изрубили Цикатрикула своими мечами.
Покушение на Траяна оказалось неудачным.
И после него римляне стали действовать ещё энергичнее и напористее.
По приказу Траяна с Юга, из Нижней Мёзии, через землю гетов, двинулась третья колонна римлян. Эта колонна состояла из шести легионов и возглавлял её проконсул провинции Манлий Либерий Максим, ещё один из ближайших сподвижников и друзей Траяна. Эта колонна направлялась к перевалу, называвшемуся Красными башнями.
Но и там римлян уже поджидали даки.
Конец Второй части.
